Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том I

Юнг, по стопам которого мы движемся, отличается от фрейдизма в плане своего отношения к «оригиналу». Интуиция подсказывала Юнгу, что в описании психики не стоит делать упор на исследование бессознательного. Действительно, сколько бы психологи ни пытались подкопаться под бессознательное, сколько бы ни изобретали технологий холотропного дыхания, в бессознательное не проникнешь. Это и отличает психоанализ Фрейда от психологии Юнга. Юнг понимал, что мы имеем дело либо с «копией», снятой с «оригинала», либо с отстоящей еще дальше от «оригинала» «копией копии», где, собственно, только и открывается человеческое («гуманистическое») измерение. Здесь, во «второй копии», обретается человечность как парадигма бытия, напрочь отсутствующая в «первой копии» – в мире Природы.

Вся Природа, всякий зверь живет в «первой копии», значительно ближе к «оригиналу»; он наделен функциями Чувства, Эмпирики, Мышления и Сенсорики, которые более уподоблены, больше подражают своим «оригинальным» прототипам. Это суть функции выживания, инстинкты (Хайдеггер назовет такое положение зверя «скудомирием» – зверь практически лишен «мира»). Все люди, попавшие во «вторую копию», это, напротив, Дон Кихоты, для которых мир или их способ жить в мире имеет очень отдаленное отношение к «оригиналу» (это позволит Хайдеггеру утверждать, что человек «мирообразующ»). И наш человеческий Бог, который представлен в деисусном чине на иконостасе, есть Бог нашего «мира», а не Природы. Его дух противоречит Природе «от и до», на все законы Природы отвечая их противоположностью. Мы посадили на трон своего Бога, и мы в идеале хотели бы жить не в Природе и не в мире природного естества, а в «копии копии». Но, к сожалению, как мы увидим в дальнейшем, на той стадии эволюции, где действуют законы Типологии, мы только наполовину, только одной ногой попадаем во «вторую копию», тогда как другая нога прочно увязает в природности «первой копии». Человек, как мы покажем, есть событие наполовину рожденное. Поэтому и Бог, сидящий в деисусном чине, не правит нашим миром полновластно, – наравне с ним правит еще кто-то, кого мы условно называем Природой. В силу такого двое-царствия мы не можем полностью оставаться в Малом Круге, а значит и не можем достичь бессмертия (не эта ли «раздвоенность» человека, его двойственное положение, промежуточный между «личинкой» и «бабочкой» статус дает почву для типологического разнообразия, а также для всякого рода мутаций, психических искажений и, как следствие, аналитической терапии – психоанализа?!).

До XX века эта раздвоенность человеческого существа понималась очень наивно, как сумма или синтез двух начал – животного и разумного, что отразилось в определении человека как animal rationale. В XX веке каждая значительная школа внесла свою лепту в новое описание человека – экзистенциальная философия со своей стороны, юнгианство – со своей. Юнг, однако, по какому-то странному недоразумению выбрал для описания психологических типов крайне неудачные термины, сразу вводящие в заблуждение, и отдал очень много сил их «внедрению» и описанию – интровертность и экстравертность (неудачны не столько сами термины, сколько их интерпретация). Под экстравертной установкой Юнг понимал активное влечение, позитивное отношение или ярко выраженный интерес к внешним объектам, под интровертной – замкнутость субъекта на себе, уход вовнутрь, постоянную углубленность в себя. Таким образом, можно заметить, насколько Юнг опирался на субъект-объектную парадигму, на освоенное им кантианство, в то время, как Европа уже заступила в эпоху феноменологии и экзистенциальной философии. Параметр экстравертности-интровертности, в силу преемственности, перешел и в соционику, которая тоже прошла мимо философских открытий XX века.

Дополнение. Мы неоднократно указывали на тот факт, что Малый Круг связан каким-то образом с миром человека, что он имеет статус над-природного события. Можно поставить вопрос: является ли Малый Круг исключительно человеческой привилегией? Имеется ли, например, у обезьяны свой «Малый Круг»? Этот вопрос, по сути, мог бы звучать и так: есть ли на Земле еще кто-то, помимо человека, кто может открывать «копии», создавать «копии копий» и, обладая двойственным статусом, жить в нескольких «копиях» одновременно? Мы вовсе не собираемся устраивать здесь экскурс в мир фауны и тратить время на чисто риторическое вопрошание – напротив, мы надеемся, что, отвечая на этот вопрос, мы сумеем лучше понять и раскрыть сущность человека.