Последнее желание

– Да я все утро в суд названиваю, – возмутился Чехов. – Но у них есть и другие дела, а судья на заседании. Сказали, как только она освободится, мне наберут.

– Ты поэтому такой взвинченный, Лень? – Михаил устало рухнул на стул.

– Если бы! К бюрократии я привык. А вот к отказу от показаний…

– Какому отказу?

– Утром мы получили от врачей из больницы, где умерла Надежда Орлова, отказ от их показаний про странности. Теперь они не видели никакого живого ребенка. Представляешь? Видимо, руководство больницы не хочет огласки чертовщины в их стенах.

– Это что-то меняет?

– Конечно! Наше расследование и так вышло за рамки. Мы висели на волоске, но барахтались за счет странных событий вокруг умирающих и показаний свидетелей. Люди были встревожены, а мы должны оберегать их покой. А если и другие напишут отказ от своих показаний? Воскресшую жену Валова видели только соседи и твой демон, которому нельзя доверять. А прозревшего Петрова… Слушай, этому вообще нет веры. Ну, назвал он предметы вслух, и что? Они все умерли своими смертями. Нам перекроют кислород. Я чувствую, как закручиваются вентили.

– Но, Лень, я же тебе рассказал, что будет, если мы не остановим происходящее! – демонант стиснул зубы и посмотрел на доску расследования.

– Да, но как я это объясню тому же Кравцову?! Да хрен они все ложили на демонов и их разборки. Нет убийства – нет расследования.

– А отсутствующие органы в телах умерших? – оживился Райлиев. – Давай давить на это.

– Всем плевать. Если только намекнуть на черный рынок, и то сомневаюсь.

– Да это же натуральная проверка всех на человечность, – нервно усмехнулся Райлиев. – В нас нарастает негодование от жертвы к жертве. Мы вроде бы готовы рвать и метать, но постоянно находим отговорки, оправдывая свое нежелание лезть в эти дела. Умерли своей смертью, старика незачем убивать, у слепого ничего нет, женщина халатно относилась к ребенку.

– Да, Рай, но есть факты. И мы должны их придерживаться. Такая у нас работа, – тихо ответил сыщик.

– Органы – это факт? – постарался опять зацепиться за это демонант.

– Факт, но он опять связан с демонами. Кравцов уже намекнул, что ему придется закрыть дело и направить запрос храмовникам. Если они не возьмут, как и раньше, то…

– Я тебя понял, Лень. Сколько у нас времени?

– Пара дней, не больше.

– А дело отца?

– Нападение на него за рамками расследования наших дел. Его мы доведем. Никаких странностей и следов демонов. Только человеческие грехи.

– Что-то уже есть?

– Нет. Но мы сообщили в Обитель, и они обещали свою поддержку.

– Надо позвонить в Центральную, куда ездил отец. Узнать, что им известно, зачем он к ним катался.

– Уже звонили и я, и Николай Александрович. Нас послали. Сказали, что они свяжутся с местными храмовниками и обсудят все с ними.

– Черт! – выругался демонант. – Надо бы допросить его коллег. Я уверен, это связано с нашим делом, и кто-то из местной Обители в этом замешан. А сейчас я хочу посмотреть фреску.

Сыщик достал пакет из сейфа и протянул Райлиеву.

– Припас для тебя, – улыбнулся он.

– Красивая, – прокомментировала Элла. – Что ты хочешь увидеть на ней?

– Я и сам не знаю. А есть у кого-то лупа?

– У меня, – подскочила Элла.

– Не девушка, а золото, – мечтательно произнес сыщик, когда Элла ушла за лупой.

– Я знаю, – только и ответил демонант.

Поддельную фреску Михаил рассматривал очень внимательно. Центральным на ней был сюжет, как храмовник проводит обряд отбеления демона, а вокруг мелкие сцены. Райлиев изучал каждый рисунок. Его взгляд зацепился за нижний левый. На нем изображалась девушка с распущенными длинными волосами и черными глазами, а перед ней стоял храмовник, держащий что-то в вытянутой руке. Но из-за того, что фреска была не лучшего качества, разглядеть мелкие детали не получалось. Эта сцена зацепила Михаила неспроста: вокруг девушки лежало шесть тел. Демонант прищурился.

«Что же у него в руке?»

Предмет был похож на книгу, но очень тонкую. А Михаил знал, что все древние книги с обрядами толстые и тяжелые. Их перед собой так не выставишь на прямой руке. Он не помнил ни одну практическую книгу для отбеливания такого объема. И на крест это было непохоже.

«Может, старинный портрет?»

– Лень, поехали в архив! Поспрашиваем у них, что и как.

Вскоре сыщик и демонант вошли в здание архива Обители. Их встретил приветливый парень, который вчера заменял администратора. Они расспросили его о Валентине и его коллегах, но, как оказалось, парень почти ничего не знал. В основном он занимался программами, техникой и электронным архивом.

– Айтишники и сюда добрались, – шепнул Михаилу сыщик, вызвав улыбку.

Тогда парень проводил их к заведующему архивом. Но и он ничего не знал и был крайне удивлен, услышав про подмену фрески.

– Кому могла понадобиться фреска из архива? Она имеет ценность? – спросил сыщик.

– Только для нас. Эти фрески – своего рода поисковые маячки для храмовников. По ним мы находим нужные книги. Но самые ценные экспонаты хранятся под замком или в Центральной Обители. А у нас – скромное городское подразделение.

– У Валентина были разногласия с кем-то из сотрудников архива?