Последняя акция

— Заказал автобус и отвез весь караул прямо к Епифанову в караулку, а там у него консультанты за два часа всему обучили — шагу, разводу и прочему… — Юра помолчал с минуту и продолжил: — Стояли в середине января, в двадцатипятиградусные морозы. Епифанов отказался из-за мороза снимать Пост, выслуживался, гад, перед горкомом! Еле упросил его, чтобы вместо получаса смены стояли пятнадцать минут. А на второй день совсем весело стало — возле караулки прорвало трубу, и вода залила всю проезжую часть. Об этом сообщил разводящий первой смены, когда смена уже заступила на Пост — девчонки в промокших валенках!

— А парни? — Маликовой от этих рассказов становилось все хуже и хуже.

— Парням запрещалось стоять в валенках — только в ботинках! Вот и пришлось им весь день таскать девчонок через улицу на руках! На третий день — кто с температурой, кто с отмороженным носом… Едва достояли!

Маликова уехала, удовлетворенная подготовкой караула к вахте, о чем рапортовала Стацюре и Епифанову.

На открытие вахты Стацюра не приехал — ушел в отпуск.

Шесть дней отстояли на «ура». Всегда придирчивый и скупой на похвалы Епифанов на этот раз дал волю чувствам:

— Молодец, Юра, растешь! — Он говорил отрывисто, глядя на собеседника в упор и утопая в красных непереходящих знаменах. — Буду ходатайствовать перед Буслаевой о награждении тебя грамотой обкома ВЛКСМ! — И добавил уже помягче: — Коллектив у тебя в этот раз больно хорош! Я это сразу чувствую, с первого дня, — атмосфера дружбы, сплоченности и, главное, взаимоуважения. Большая редкость! Особенно в ПТУ!

Вернувшись в родные пенаты, Соболев попал с корабля на бал. Без его ведома он был назначен командиром «прополочного десанта» на полях Первомайского совхоза. Благо дело, совхоз был недалеко от училища — в девять часов их высаживали на поле, а в два «трубили отбой», и автобусы развозили пэтэушников по домам.

Наступило девятнадцатое июля, когда по графику Маликовой на Пост заступает трудовой районный лагерь. Уже за неделю Ольга начала бить тревогу — в лагере отдыхали и работали всего тридцать человек, но только половина из них были пригодны для вахты, другая половина — больные и калеки. Она воспользовалась опытом Соболева — заказала автобус и привезла пятнадцать человек в караулку Епифанова. Их там поднатаскали, но начальник объявил Ольге, что неукомплектованный караул он на вахту не пустит! И девятнадцатого июля Вечный огонь погас…

В этот день перед посадкой в автобус Юре вручили телефонограмму: «Срочно приезжай в райком! Буду ждать тебя допоздна! Маликова».

Он явился в райком в пятом часу в сапогах и «телаге». Однажды Мартынова его взгрела за появление в «святая святых» в подобном виде, но Ольге, похоже, было не до этикета. Она плакала, уронив голову на стол, отложив в сторону очки. Соболев в первую минуту даже растерялся.

— Оля! Оля! — взял он ее за плечи. — Что случилось?

Плачущий третий секретарь — немыслимая картина для райкома! Она подняла голову, и он увидел красивые темно-карие глаза с мокрыми детскими ресницами. Перед ним сидел не третий, не «железная райкомовская маска» — перед ним сидела расстроенная женщина с живыми глазами.

— Садись, Юра, — прошептала она, вытерла слезы и хотела надеть очки, но он ее остановил:

— Не надевай пока!

— Но я тебя плохо вижу, — не поняла Ольга.

— Зато я тебя хорошо!

— Юра, — начала она, — у нас ЧП…

— Вахта? — сразу догадался он.

— Всего пятнадцать человек. Понимаешь? Три плохо обученные смены, два разводящих, не умеющих разводить, и командир, не умеющий командовать! — Она горько усмехнулась. — Епифанов закрыл Пост, погасил Огонь — объявил три дня профилактики. Сказал: «Ни для кого такого исключения не делал, только за твои красивые глазки!» Кира уже знает — рвет и мечет! Только что звонила — если к двадцать первому караул не будет укомплектован, меня снимут и исключат из партии!

— Прикинь, — предложил Юра, — сколько у тебя девочек и мальчиков, чтоб мы с тобой не просчитались. Епифанов не даст девочкам автоматы, а мальчикам поздравлять молодоженов!

Ольга надела очки и пробежалась по своему списку.

— У меня восемь мальчиков и шесть девочек.

— Значит, нужны четыре девочки и два мальчика, — сообразил Юра.

— Ты сможешь? — осторожно спросила она.

— Не знаю, Оля, — честно ответил он. — Со «старичками» не было бы проблем, но все они на практике, на заводе — оттуда их не выцарапать. Остаются те, кто стоял в первый раз, они у меня в совхозе…

— Помощь с моей нужна стороны?

— У них с двадцать первого начинаются каникулы — завтра последний день. — Юра задумался, Ольга опять поникла головой. — Сама понимаешь — заставить я их не могу! Позвоню тебе завтра в это же время.

— Уже будет поздно, Юра! Я должна до двух дать Игнатовой ответ!

— Скажи ей, чтобы она на двадцать второе июля отложила все мероприятия — в одиннадцать ноль-ноль она в досуговой программе караула с рассказом о Павлике Морозове!..

Он ничего не стал им говорить о профилактике Огня, а только предложил после совхоза съездить на Пост.

— Ты с ума сошел, Юра! — возмущались девчонки. — В таком виде на площадь Коммунаров!