Последняя акция

— Возраст самый разный. — Миша вновь обратился к своему блокноту. — Маликовой — тридцать три, Крыловой — двадцать семь, а Преображенской — сорок. Не при ней будь сказано.

— Тогда экскурс в прошлое? — напомнил Юра.

— Валяй.

— Преображенская готовила себя в актрисы, закончила театральное училище имени Щукина, работала в драмтеатре, но актерская судьба, как говорят, не сложилась, а более-менее успешно складывалась общественная деятельность. Сначала ее избрали парторгом театра, а затем — райком партии… Инструктор по культуре, естественно. До высоких постов не дослужилась и ушла во Дворец культуры профтехобразования, где я с ней и познакомился. — Соболев прервался и внимательно посмотрел на Михаила. — Слушай, странно, что ты с ней не сталкивался.

— Сталкивался, — признался Блюм, — но так редко, что она меня сегодня не узнала. Продолжай.

— Она часто приезжала ко мне в училище на спектакли. Дама весьма чопорная — на лице постоянная маска пренебрежения…

— Что-то я не заметил, — прервал его Блюм.

— Про Маликову ты все знаешь. Пединститут, учительница немецкого, секретарь райкома комсомола, завуч школы, — напомнил Юра. — Не думаю, что они как-то сильно соприкасались, хотя по комсомолу — вполне вероятно.

— Ты чувствуешь, что все где-то близко? — оторвавшись от своих писулек, горячо спросил Михаил. — Все где-то вокруг тебя, но пока неуловимо. Мы должны докопаться, Юрка! Должны!

— Вот поэтому я попросил и Маликову и Крылову составить списки всех знакомых, когда-либо общавшихся с девочками. И там могут быть совпадения некоторых имен. Ты меня понимаешь?

Миша зачарованно смотрел на своего старого приятеля.

— Нет, Соболев, ты не доктор Ватсон! — понял вдруг Блюм и пожал ему руку, окончательно расчувствовавшись. — Мы с тобой — горы свернем! — Он опять возбужденно замахал руками. — Вот дурья башка! Так просто, а не догадался!

— Попроси Преображенскую сделать такой же список, — посоветовал Соболев. — Но чтобы не голые фамилии, а как в пьесе, знаешь, действующие лица… Например — Иванов Иван Иваныч, директор школы, пятьдесят лет…

— Не учи ученого! — возмутился Миша. — Хвали тебя после этого — сразу задаваться начал!

Юра подчеркнуто хмыкнул и взял с тумбочки томик Гельдерода.

— Нет-нет-нет! — запричитал Блюм. — Этот господин в шляпе нам не поможет найти девочек! — И ласково добавил: — Ты как ребенок, ей-богу! Слова тебе не скажи!

— Вернемся к нашим баранам, — согласился Юра.

— Ты хотел, наверно, сказать — к нашим дамам? — Миша забрался с ногами на подоконник и принялся размышлять вслух: — Что касается Преображенской и Маликовой, хоть и натянуто, но можно проследить некоторую взаимосвязь, а вот Крылова явно никак с ними не сообразуется.

— Но о Крыловой нам почти ничего не известно, как ты можешь делать такие выводы?

— Это тебе ничего не известно, Юра, хоть ты и провел с ней ночь! — опять зацепил его Блюм. — А я уже навел кое-какие справки.

— И молчишь? Партизан!

— До девяносто первого года Крылова работала врачом-стоматологом в обыкновенной районной поликлинике. Из этого я заключаю, что с зубами у тебя, Юра, до девяносто первого года был полный ажур, — рассмеялся Блюм.

— Ты зря смеешься, Мишуня! — По его серьезному лицу, по напряженному прищуру глаз было ясно, что Юра пытается что-то вспомнить. — Я сейчас выдам тебе такое, после чего ты не будешь так веселиться. — Юра потер пальцами лоб. — Надо полагать, что Крылова работала в той поликлинике, которая в пятнадцати минутах ходьбы от ее дома?

— Безусловно, — подтвердил Миша.

— А поликлиника эта, да будет тебе известно, находится прямо напротив здания бывшего райкома комсомола! Весь райком там ставил пломбы и рвал себе зубы…

— А вот тебе факт из истории — чаще других бегал в поликлинику Стацюра! Больные зубы — его коронный номер! Поинтересуйся у шефа — у него все зубы фарфоровые! — усмехнулся Юра.

На это Миша никак не отреагировал, а только с мукой в сердце подумал, что завтра ему предстоит отчитываться перед Иваном. «Интересно, какая запись в ежедневнике его секретарши под вчерашним числом?» — закусил он губу. Соболев тем временем развивал свою мысль:

— Ты можешь обвинять меня в предвзятости, но факты налицо. Стацюра — бывший любовник Маликовой, и тут я должен признать свою неправоту. Он, естественно, прекрасно знает Преображенскую, потому что не раз выступал в этом Дворце! А Полина Аркадьевна вырывала Ване зубы, и этого он ей никогда не простит! — пошутил Юра.

— Насчет Крыловой надо проверить, — возразил Блюм, — не одна же она в этой поликлинике работала. А зубы, кстати, она ему рвать не могла. Для таких кровавых дел имеется хирург, как правило, мужчина.

— Почему, Мишка, признавая, что все крутится вокруг меня, ты отрицаешь то же самое вращение вокруг Стацюры?

— Ты еще забываешь Буслаеву, — напомнил Миша, — она тоже могла лечить зубы у Крыловой. А проводя свои торжественные мероприятия «Памяти погибших воинов» во Дворце культуры профтехобразования, вряд ли избегала столкновений с Преображенской.