Последняя акция

— Сам виноват! — бросил он Ленчику, усаживаясь напротив. — Не назначай в такую рань! Я тебя предупреждал, что могу не встать в девять. Так оно и вышло. — Он вдруг замолчал, поймав себя на мысли, что оправдывается, чего не позволял себе делать ни при каких обстоятельствах.

— Не позавтракал, Арсюша? — неожиданно ласково поинтересовался Травкин, видя, как тот раздражается. Перемена тона не произвела должного впечатления на Авдеева.

— Давай о деле! — все так же непочтительно произнес он.

— О деле — так о деле, — согласился Ленчик, отодвигая в сторону бокал с недопитым коктейлем и торчащей из него соломинкой. — Хочу поставить тебя в известность, Арсюша, что в конце июля я открываю итальянский ресторан.

— Поздравляю, — без воодушевления буркнул Авдеев. — Чтобы сообщить это, ты меня поднял в такую рань?

— Не гони лошадей! — уже неласково попросил Травкин. — Я хочу в день открытия сделать грандиозное шоу. Понимаешь? Со «столичными штучками»! Со стриптизом! С фейерверком! И бог знает еще с чем! Ты лучше меня в этом разбираешься.

— Сколько положишь на «грандиозное шоу»? — напрямик спросил Авдеев.

— За тем-то я и пригласил тебя, чтобы прикинуть, во сколько все обойдется. — Ленчику не нравилось настроение Палыча, и он уже пожалел, что не послушал его и они не встретились, как тот просил, ближе к вечеру. Просто по старой заводской привычке он любил все делать с утра.

— Тысяч сто — не меньше! — тут же выдал Авдеев, сверкнув огоньком зажигалки и выпустив дым в небеса.

— Ты не перебрал, Арсюша? — Ленчик недоверчиво посмотрел на знаменитого в прошлом режиссера массовых зрелищ, а нынче директора самого престижного в городе рекламного агентства.

— Мы с тобой можем посчитать на бумаге — думаю, что выйдет еще больше. — И, злорадно улыбнувшись, изрек: — Овес нынче дорог, Леня! Ты ведь хочешь со «столичными штучками»? А какой-нибудь задрипанный Саша Буйнов запросит не меньше десяти!

— За одну песню? — удивился Травкин.

— А хоть жопу показать! Им платят за выход! — Авдеев заметил, что у него развязался шнурок на правом ботинке, поставил ногу на краешек стула и принялся перешнуровывать.

— А не хочешь ли ты, милый друг, половину денег взять себе? — без шуток прикинул вслух Ленчик и добавил: — Знаю я вашего брата режиссера!

От такой наглости Палыч даже забыл поставить ногу на землю.

— Ты просил моего совета, Леня? Я тебе посоветовал! — Губы его побелели под стать всей экипировке. — А ставить твое «грандиозное шоу» я не собирался и не собираюсь! — Авдеев поднялся из-за стола и, бросив: «Будь здоров, Леня!» — хотел было уже направиться к трамвайной остановке, как почувствовал на своем плече горячую ладонь.

— Сядь, Арсюша, не ерепенься! Поговорим по-хорошему, — уговаривал Травкин. Палыч продолжал стоять. — Ну, прости, если обидел, — вымолвил Ленчик ожидаемые слова. После чего Авдеев уселся на прежнее место.

Выждав минуты две, заказав по коктейлю, Травкин вновь перешел в наступление:

— Сколько хочешь себе?

— Нисколько, — все еще обиженно отозвался режиссер.

— Набиваешь цену? — прищурился Ленчик.

— Я тебе, кажется, русским языком сказал, Леня, что ничего ставить не буду! — Авдеев вытащил из своего бокала соломинку и выбросил ее в мусорное ведро. Коктейль выпил залпом, показав тем самым, что не намерен затягивать разговор. — Советом помогу. Есть у меня хороший режиссер, мой ученик. Он тебе сделает шоу не хуже меня.

Ленчик тяжело вздохнул. А после того как Авдеев ушел, заглянул в кабинет заведующей кафе и попросил оставить его на минуту одного — ему надо позвонить.

— Андрюша, приветик! — поздоровался он с кем-то. — У меня к тебе дело есть. Ты не мог бы «перекрыть воздух» одному парнишке?.. Ну, зачем же так грубо? Мне он живой нужен. Работа у меня для него есть, а он, понимаешь, задаваться начал — денежек, видать, нанюхался и мышей ловить перестал… Так вот, помоги мне, милый друг, его отвадить от деньжат. Пусть опять мышей ловит!.. Что? Фамилия? Записывай…

Расстояние до деревни Юра преодолел за полчаса. Пройдя еще метров сто берегом озера, он наткнулся на трех мужиков, организовавших на завалинке пикничок с водочкой и солеными огурцами в виде закуски. Он спросил их, как ему добраться до лесника Калмыкова.

Мужики, подозрительно оглядев человека, нарушившего их мирную трапезу, удовлетворились его вполне рабоче-крестьянским внешним видом. Соболев надел на прогулку резиновые сапоги, старые синие тренировочные штаны, линялую футболку и набросил сверху пиджак, протертый в некоторых местах до неприличия.

— До Трофимыча на лодке надобно, — прикинул один из мужичков, немного уже навеселе. — Вон его хибара стоит, — указал он пальцем на другой берег озера. Юра посмотрел, куда указал мужик, и в самом деле заметил на том берегу, среди сосен и берез, слегка покосившийся деревянный домик. «Избушка на курьих ножках», — подумал Соболев.

— А лодку где взять? — спросил он мужиков.

— Свою иметь надо, — откликнулся другой.

— А те, кто не имеет, как до лесника добираются?

— Те до него не добираются, — вновь ответил тот же, а первый хитро подмигнул Соболеву и предложил: