Последняя аристократка

- Недавно у меня на приеме был один человек. Оттуда, - Ян показал пальцем вверх. - Нервы никуда не годятся. Он никак не мог расслабиться, так что мне пришлось погрузить его в гипнотическое состояние. Я понял, что он смертельно напуган, потому что слишком много знает. Как говорит церковь, "во многих знаниях есть многия печали"...

- И многие знания не ограждают его от преследований? Те, о ком он знает, могут побояться разглашения...

- И потому просто организуют ему какой-нибудь несчастный случай вроде падения под трамвай.

- Ты вылечил этого человека?

- Немного успокоил. Избавил от мании преследования, но вряд ли в будущем ему это поможет... Представь, недавно он относил на подпись Молотову списки арестованных, которые подозреваются как враги народа. И знаешь, как тот развлекается? В этих списках против фамилий, которые ему чем-то не понравились, он ставил аббревиатуру ВМН. Что значит - высшая мера наказания. И этих людей сразу расстреливали.

Наташа почувствовала, как по её спине пробежал холодок.

- Скоро тебя самого придется лечить гипнозом, - тихо сказала она.

- И ты придешь на помощь, - пошутил Ян, - погрузишь меня в долгий оздоровляющий сон.

- Ты надеешься, что в селе людям живется спокойнее? - Наташа решила перевести разговор на другую тему, потому что ей самой стало невмоготу думать о таких страшных вещах.

- Очень надеюсь.

- То есть ты хочешь отправить туда свою семью, а сам останешься в городе?

Ян помедлил, как будто Наташа своим вопросом сбила его с толку.

- А что мне делать в деревне? - пожал он плечами. - Мне и преподавать надо, и лечить.

И слегка смутился: получалось, что он не столько думает о своих домашних, сколько о себе. Правда, Наташа его вполне поняла и потому пояснила:

- Я не о том... Как ты думаешь, долго это продлится?

- Думаю, долго, - уже понурился он, осознав вдруг безвыходность ситуации. - Что же это получается? И в своей стране мы не можем не опасаться за будущее своих близких?!

Глава четвертая

Распрощавшись с Яном, Наташа села в трамвай, который шел к её дому.

До встречи с Поплавским она собралась было зайти в Высший совет физкультуры, куда её приглашали на работу. Ей тридцать четыре года, летать под куполом - это удел молодых... Хотя, если честно, уходить из цирка было жалко.

"Начала с цирка, цирком и заканчиваю", - вдруг подумала она и тут же рассердилась на собственный пессимизм: что значит, заканчиваю? В свое время навыки, которые преподали ей бродячие цирковые артисты, ставшие потом её друзьями, помогли Наташе выжить, не умереть с голоду и дали в руки профессию, которой она могла гордиться.

Ее сиятельные предки вряд ли такое бы одобрили, но она живет в другое время и в другой стране, где быть цирковым артистом куда почетнее, чем княжной древнего рода, буржуйкой и эксплуататоршей...

Сказать "села" или "вошла" в трамвай про её езду можно было с большой натяжкой - отчего-то среди дня здесь оказалась уйма народу, так что ехала Наташа, стоя на подножке и держась рукой за поручень

У поворота путь трамваю преградила колонна солдат и, поудобнее устроившись на подножке, Наташа смогла посмотреть вокруг. Как раз напротив у обочины припарковалась большая открытая машина, водитель которой сосредоточенно копался в моторе. Стоящий рядом молодой человек в длинном кожаном пальто нервно барабанил пальцами по стеклу авто и с тревогой поглядывал на циферблат наручных часов. Он явно куда-то торопился.

Внезапно его лицо приняло решительное выражение; он что-то крикнул шоферу, который теперь оторвался от работы и кивал, слушая указания молодого человека. Тот махнул рукой и побежал к трамваю.

Трамвай уже трогался, так что бегущий в последний момент лихо прыгнул на подножку к Наташе и невольно крепко прижал её к впереди стоящим пассажирам.

- Осторожнее! - буркнула она, пытаясь разместиться поудобнее.

- Извините, - прямо в ухо сказал ей нежданный сосед, - но я ничего не могу поделать. То есть я с удовольствием раздвинул бы для вас жизненное пространство, но законы физики этого не позволяют.

На следующей остановке им пришлось временно сойти, чтобы выпустить выходящих из вагона пассажиров. Наташа почувствовала, что молодой человек украдкой оглядел её с ног до головы.

Она отчего-то разозлилась на него. И от того, что после встречи с Яном чувствовала себя не лучшим образом, а, значит, и выглядела соответственно. Разбившуюся в сумке сметану она так и не выбросила и, ко всему прочему, вынуждена была ещё и ухитряться её к себе не прижимать.

Ее сосед, конечно, этого знать не мог и не нашел ничего лучше, как попытаться завязать с Наташей разговор.

- Такие красивые женщины, как вы, не должны ездить на подножке, сказал он.

- Считаете, им лучше ходить пешком? - холодно осведомилась она.

- Лучше ездить в личном авто...

- Которое чаще ломается, чем ездит, - закончила за него Наташа, давая понять, что к дружеским беседам с посторонними людьми она не расположена.