Последняя аристократка

- Кстати, у мальчишки-карманника была при себе какая-то странная монета, истонченная. Она как называется - заточкой?

- Честно говоря, не знаю, как она называется у карманников. По-моему, заточкой они называют нож. Знаю лишь, что монету воры - их ещё называют щипачами - стачивают до остроты бритвы и зажимают между пальцами, когда режут карманы и сумки...

Нет, вовсе не такой вопрос хотела бы задать ему Наташа. Ей ведь совершенно безразлично, что за инструменты у карманников. А какой? Действительно ли она ему понравилась или он привык говорить женщинам комплименты? А ещё - есть ли у него возлюбленная? Она представила себе, как бы он удивился. Такие вопросики, и всего лишь после поездки на одной подножке!

- Ну вот, я и пришла.

Наташа остановилась у дома, в котором жила, и протянула Борису руку.

- Спасибо, что проводили.

- Пожалуйста, - он задержал её руку в своей. - Вам, наверное, трудно одной воспитывать дочь? Четырнадцать лет у подростков - самый трудный возраст. Особенно для девочки...

- У вас тоже есть дети?

- Нет, я полгода учительствовал в школе и старался побольше читать соответствующей литературы.

О чем он говорит? О какой-то литературе, о воспитании дочери. Наташа недоумевала: не для этого же он пошел её провожать.

- Мне, к сожалению, такую литературу читать было некогда, - тем не менее призналась она. - Думаете, без специальных знаний ребенка не воспитать?

- Нет, я так не думаю, потому что видел людей, которые, и обладая подобными знаниями, совершенно не умели воспитывать... Наверное, это очень здорово изо дня в день наблюдать, как растет маленький человечек, плоть от плоти твой, в которого ты вложил частичку своего сердца... Как много, если подумать, я упустил! А ведь мне тридцать три года! Христа в этом возрасте уже распяли...

Вот оно что! Выходит, Борис завидует, что у Наташи есть дочь, в то время как он до сих пор один. Но для этого ему как минимум надо вначале завести себе жену!

- Ничего, зато Илья Муромец в этом возрасте слез с печи и пошел защищать Русь.

- Спасибо, вы меня успокоили... Я смогу увидеть вас ещё раз?.. Мне нужно вернуть вам платок.

- Оставьте себе, я вам его дарю.

- Я не привык принимать подарки от женщин.

- Тогда просто выбросьте !

Наташа повернулась и быстро пошла к дому, словно боясь передумать и согласиться на встречу с ним, но, наверное, она слишком долго жила одна. Почти привыкла к своему женскому одиночеству, хотя и непонятно, почему так отчаянно за него цеплялась? Ведь и мужчины неплохие попадались и любили ее...

Теперь она чувствовала себя неуклюжей, неинтересной, отчего-то злилась на него, и до самого подъезда ощущала спиной его взгляд, но так и не обернулась. Продолжала печатать шаг, будто солдат на плацу. А ведь в Смольном институте в свое время учили её, как женщина должна ходить. Чтобы её походкой любовались. Чтобы ей вслед оглядывались. А теперь оказывается, что Наташа все забыла!

Бесшумно открыв ключом дверь, - спасибо Авроре, очередной её поклонник отладил в квартире все замки и смазал машинным маслом все петли, - Наташа увидела картину, которая повергла её в шок. Дочь Ольга, особа четырнадцати лет, стояла перед большим старинным трюмо, которое перешло Романовым по наследству от прежних жильцов, и на шее её сверкало бриллиантовое ожерелье, на голове такая же диадема; а теперь она пыталась застегнуть на руке подобный браслет. Иными словами, она достала бриллиантовый гарнитур из материнского тайника.

В свое время Наташа бежала с Арнольдом Аренским из Аралхамада в разгар прощального пира, организованного Всемогущим магом Саттаром-ака. Все женщины на торжестве сверкали бриллиантами, стоившими не одно состояние, и Наташа вынуждена была соответствовать: её любовник Адонис собственноручно надел на неё этот бриллиантовый гарнитур.

За стенами Аралхамада стояла зима, и в последний момент Алька накинул на неё шикарную песцовую шубу, которую впоследствии в трудные для семьи дни Наташа отнесла на барахолку.

Бриллиантовый же гарнитур она боялась кому-нибудь даже показывать. Откуда такие бесценные вещи у обычной циркачки? Она и соорудила тайник под тумбочкой трюмо, в который неведомо как проникла её доченька.

- Браво, - сказала Наташа, - хоть сейчас на бал во дворец. Золушка превращается в принцессу... И кто же позволил тебе это взять?!

Олька хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом. Вообще-то она была послушной девочкой, и никогда прежде Наташа не могла упрекнуть её в самовольстве. Как и в том, что дочь берет вещи без спроса. Наверняка, на тайник она наткнулась совершенно случайно.

Наташа бы не стала делать зверское лицо - подумаешь, девчонка нашла драгоценности! Это же не означает, что о них тут же узнает ещё кто-то. Но услужливая память подсказала случай - о нем повествовали слухи, но слишком уж правдоподобные - известная балерина Большого театра была расстреляна по ложному обвинению в шпионаже, потому что жене одного из членов правительства понравились её бриллиантовые серьги старинной работы.