Последняя Баллада

— Карты, лучшие карты! Покупайте карты, только с нашими картами вы не заблудитесь даже в далеких краях. Проявите предусмотрительность — купите карты…

— Слушай приказ того, кому мы служим: вот это зелье ты должен вылить в чан Дворца Ордена, и проследи, чтоб Магистр из него обязательно выпил хотя бы глоток!

— Господин Архимаг, опять вы под чужой личиной в народ пошли? Вы себя поберегите — сейчас времена опасные, враг не дремлет, а вы — наша главная защита и опора…

— Говорю же тебе: какой-то подозрительный тип сегодня весь день по Храму шатался! Так его сам Паладин Стражей Огня проверял, ничего не заподозрил.

— Эх, песик, никто меня, ик, слушать не хочет, давай хоть тебе я расскажу, ик, свою историю. Я ведь родился, ик, под другими звездами, ик, в Киеве, все мое детство, ик, прошло на зеленых кручах Днепра, ик, пока однажды, ик… Куда же ты, ик, песик? Ну вот, даже псы меня избегают, ик… Пойду выпью, ик, с горя…

— Внимание! Наш рынок закрывается! Прошу всех покупателей покинуть площадь. Внимание! Наш рынок закрывается!

До позднего вечера, пока не разошлись последние покупатели, не сложили свои товары последние продавцы и не вышли на работу первые «ночные бабочки», пробегала Мария по рынку. Сотни лиц, тысячи запахов, десятки тысяч разговоров — даже мозг окто- боротня, который, как известно, намного вместительнее человеческого, устанет от такой нагрузки. Но и информации было получено немало. Большей частью бесполезной, вроде расценок местных жриц любви, но среди груд подобного навоза иногда встречались настоящие жемчужины, золотые самородки, добыть которые можно, лишь промыв тонны речного песка.

Уставшая, голодная, но довольная собой девушка вернулась в трактир, гавкнула Олегу, бросила мельком взгляд на напряженно думающего в углу Хара и побежала к себе в комнату преображаться обратно в человека. Через полчаса в трактир спустилась уже бодрая, умытая, улыбчивая красавица, пленительница мужских сердец, в которой тяжело было опознать давешнюю плешивую дворнягу.

Лучше всего Хару думалось под тяжелый рок, и чтоб обязательно была чашка крепкого, горького кофе. Увы, до рок-культуры местное общество еще не доросло, зато аналог кофе, пусть не из кофейных зерен, а то ли из женьшеня, то ли из цикория, варить умело. Заказав себе чашку сего напитка, Хар задумался.

Кто бы ни украл Огонь Прометея, думал парень, он должен быть как-то связан с Храмом. А значит, лучше всего начинать искать с самого верха. Наместники. Три человека. Первый — Яниос Кариан, девяносто три года, из них более шестидесяти Наместник. Фанатичен, безгранично предан своему делу, одинаково почитается и в Ордене, и среди людей. Не женат и никогда не был женат, детей нет, в порочащих связях не замечен, всю свою жизнь провел в Храме, не покидает его даже по большим праздникам. Абсолютно замкнутый в себе человек, единственный, кто имеет к нему доступ — личный секретарь, Роп Араклас. Личность серая, крайне подозрительная, но со своими обязанностями справляется на «отлично». В Ордене не состоит, а значит, никаких карьерных перспектив, удерживается на своей должности только благодаря покровительству Наместника Кариана. В прошлом, говорят, учился в Академии, проследить былые связи в Академии не удалось.

Второй Наместник — Багги Халиош, шестьдесят шесть лет. С ним как раз я встретился лицом к лицу. Бывший солдат, в Наместники попал случайно десять лет назад, прямолинеен, открыт. До сих пор предпочитает общество ветеранов Храмовникам. Вдовец, имеет двоих детей. Сын Ариан Халиош — Паладин Стражей Храма, всю свою жизнь доказывает всем и каждому, что заслужил свое положение сам, а не по протекции отца. Дочь Ниа Халиош учится в Академии Магии, у самого Архимага. Опять Академия? Ничего удивительного, у них тут, похоже, все тесно переплетено. Среди друзей Наместника выделяется Мазос Ивер, боевой офицер, которого все пророчат в будущие Магистры Ордена, чему не рад нынешний Магистр, продвигающий своего ставленника. Как все запутано. Вот и готовая связь с Дворцом Ордена, и готовый мотив — опорочить Наместника и все, что с ним связано, протащив своего человека.

Еще одна чашка местного кофе.