Последняя Баллада

Вампиры умеют убеждать. Им даже не нужно никаких усилий для этого прикладывать: один раз глянуть исподлобья — и все вопросы сами собой отпадают. Вроде и клыки из пасти не торчат, и глаза не красные, и волосы не стоят дыбом, и за спиной не развевается кроваво-красный плащ, а язык сам к нёбу прилипает. Только и остается, как молча кивнуть и делать, что кровосос прикажет.

«И вновь продолжается путь, и сердцу тревожно в груди, и Йося, такой молодой, ведет наш отряд впереди», — напевал вампир, весело маршируя за святым отцом. Этажи сменялись этажами, бесконечные винтовые лестницы и уходящие вдаль коридоры. Рядом проносились сотни магических лабораторий, оккультных алтарей, лился свет тысяч свечей, магических светильников и неоновых ламп. Попадались и люди — немного, верхние ярусы башни были пустынны, царство науки нуждалось лишь в минимальном количестве технической обслуги. Рабочие даже пробовали стать на пути и оказать жалкую пародию на сопротивление — но такими силами только войско сусликов-ин- валидов задержать. Камардон ни разу не обнажил меч, отец Иосиф ни разу не поднял посох, Мария ни разу не преобразилась — о такую «угрозу» даже не стоит руки марать. Все равно помешать героям люди были не в силах, и на них не обращали внимания.

Чем выше поднимались наши герои, тем более дивные вещи их окружали. Целый мир загадок. Загадочное переплетение мистики и науки, наномолекулярные пентаграммы и биотехнологические ингредиенты, заклинания высоких энергий на встречных пучках и магические манускрипты на трехмерных диодных матрицах, термоядерные плазменные генераторы питали бесчисленные порталы в иные миры. Все вокруг жило своей, потусторонней жизнью: работа кипела без устали, текли прозрачные токи, и мистические огоньки поднимались к потолку, аннигилируя в районе миниатюрной черной дыры. Даже повидавшему немало в жизни вампиру страшно было представить, что за черное колдовство творится вокруг, что уж говорить о святом отце — Иосиф Киану крестил все вокрут и без устали молился, но силы животворящего креста не хватало, чтобы остановить всю эту чертовщину. Кривилась Мария, дитя природы, молча возмущался Камардон подобному беззаконному вмешательству в дела природы. И лишь один член отряда все время притормаживал, стараясь в мельчайших подробностях рассмотреть и запомнить все это разнообразие.

— Немыслимо… Невозможно… Потрясающе… Бесподобно… Изумительно… — не уставал восхищаться Хар. — Поразительно… Великолепно… Гениально… Невероятно… Невообразимо… Такого просто не может быть… Ну куда вы бежите? Одна минута ничего не решит, но ведь это… Это же вечный двигатель! А это система гиперпространственной связи! Сломайся мой мотоцикл, если это не эликсир вечной молодости! Ну куда же вы? Ну вот… Подождите меня!

Хара никто не пытался переубедить, объяснить, что чудо, полученное из рук врага, никогда не будет во благо. Бесполезно — влюбленный в знания парень всегда был готов услышать разумные доводы, но только не в этот раз. Так что оставалось идти, не останавливаясь, и надеяться, что здравый смысл в голове Хара пересилит жажду познания и он не останется тут один. Так и случилось. С лицом человека, у которого только что рухнули все надежды и навсегда погибло дело всей его жизни, парень нагнал остальной отряд, навсегда лишившись шанса на халяву обрести величайшие секреты бытия.

Путь выдался не из легких, но любая дорога имеет начало и конец. Были пройдены последние ступени, последний поворот… Погоня безнадежно отставала — до сих пор топталась где-то на нижних уровнях, безуспешно пытаясь взломать самую первую дверь, ту, что святой отец булыжником завалил, а впереди…

— Вот это я понимаю, это по-нашему! — довольный, кивнул своим собственным мыслям Олег. — Именно про такие мы с Данте и говорили, а он все не верил, твердил: «Non pur essere! Non put essere! [15]» А все же согласитесь — что-то красивое в этом есть?

— Красивое?! — в один голос возмутились Камардон, Иосиф Киану и Мария, так что слова Хара «у меня на майке похожие нарисованы» остались не услышаны.

— Олег, у тебя очень странные представления о красоте… — заметила девушка.

— Вот уж действительно… — согласился с ней рыцарь.

— Да о чем с этой нечистью богомерзкой говорить, Господи, избавь меня поскорее от сего чудовища… — резюмировал святой отец.

— Скучные вы, — отмахнулся вампир. — Ребята старались, каждый череп, каждую обглоданную косточку вырисовывали, вам бы все ангелочков с херувимчиками, как будто голые пацаны с крыльями — вершина творческой мысли… Хар, ну хоть ты скажи — красиво?

— Мм… — задумался парень. — Оригинально, — наконец ответил он.