Последняя башня

День его смерти был быстрым и пролетал в памяти обрывками. Они провели утро в своей приватной ложе, играя в шахматы и рассуждая о звездах. О том, что жизни за пределами их планеты, возможно, и нет. Они единственные во Вселенной, да и то просто паразиты, уничтожившие собственный дом и доживающие свой век в башне из стали.

– А если другие и есть, мы им просто не интересны, – поделилась уже давно созревшей мыслью Бланш.

Дедушка улыбался ей из-под лохматых белых бровей одними глазами. Фигуры меж ними замерли в разных позициях и точно исподтишка подслушивали разговор.

– Тебе вот интересно, что делают микропаразиты на стене башни? Для тебя они даже невидимы. Но, быть может, у них сейчас происходит революция. Свержение монархии. Или они борются за выживание, как и люди… Убивая. Так же плачут от потерь. Радуются новому дню. Однако совсем незаметно для наших глаз. И даже разговор об этом вызывает скуку. Если есть кто-то более высокоорганизованный, чем человек… какие же мы ничтожные для него…

– С этого и начались людские войны и беды. Нас не волновал мир вокруг. Только наши алчные интересы. Теперь посмотри за окно. Вот к чему привело наше пренебрежение.

– Ты прав.

Бланш уставилась на фигуры на доске, ожидавшие ее следующего шага. Но она медлила. В расстановке чудилось что-то другое. Некая иная игра. Пальцы замерли в сантиметре над незащищенной королевой, стоявшей под ударом вражеской ладьи.

– И если мы однажды найдем высший разум… Что он сделает, дедушка?

– А ты как думаешь?

Он никогда не отвечал на вопросы первым. Бланш подняла на него глаза и честно сказала:

– Мне кажется, он уничтожил бы нас. От страха, что мы однажды займем его место, раз забрались так высоко…

Ей послали мягкую улыбку с легкой долей укоризны.

– Так было когда-то в истории, про которую никто не знает, правда она или нет. Они звали высший разум Богом, и он уничтожил первый Вавилон. Но то был бог, созданный человеком: такой же высокомерный, жестокий и любящий власть. Что, если высшая жизнь иная? У нее другая логика? Может, мы могли бы подружиться?

– Может.

– Твой ход.

– Шах и мат.

Бланш вдруг сделала ход конем. Белый король пал.

* * *

Сейчас, сидя в тесном и душном «ходуне», который тащил ее на юго-восток к Ашанти, Матери Первых Детей, Бланш чувствовала, что в то утро на шахматной доске было их будущее. Потом дедушка ушел в кабинет и почему-то задраил все шлюзы в их отсек. Позже забрал Бланш с собой, так как лаборатории были самым защищенным местом в их ложе. «Я скоро», – прозвучало опрометчивое обещание.

Ее лба коснулись сухие губы, а морщинистые руки сжали плечи в последний раз. Дедушка задраил дверь и поставил замок на сложный код. Дальше можно было только догадываться, что происходит. В какой-то момент сверкнула синяя вспышка, и Бланш потеряла сознание. Когда она пришла в себя, ее трясло крупной дрожью, и она ощущала дикое головокружение. В лаборатории было темно. Все лампы вылетели разом. Кто-то с другой стороны безуспешно пытался открыть замок. Раздавался постоянно повторяющийся отрицательный сигнал. «Неверный код. Повторите авторизацию». И это не мог быть Гор, самолично закрывший эту дверь.

Внезапно ожили ее наручные часы. Во тьме послышался тихий голос дедушки, и, если бы не фоновое шипение, можно было подумать, что он совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки… Ей велели открыть люк вентиляции и ползти к их личной аэростанции. Дальше он объяснил, как запустить пустой шаттл в никуда, стереть свою геолокацию из систем башни и выйти на нижние уровни через канализации.

Каждый ее шаг был ему известен заранее. Когда Бланш оказалась в трущобах девятнадцатого уровня, все каналы кричали о внезапной смерти Руфуса Гора. Но ее наручные часы все еще говорили его голосом. Дедушка записал это до своей смерти и запрограммировал на активацию, в случае если его жизненные показатели отключатся. Он знал о мате задолго до того, как его поставили. Остальное Бланш сделала сама. Нашла бродяжку, встала на ее место, обменяла их исходные коды. Но почему возникла синяя вспышка? Что произошло в тот день?

Почему-то эти вопросы не казались ей важными, пока она пряталась на Вавилоне. Но там и не было времени на воспоминания. Общий Тракт ширился и уходил в темноту, обещая долгую поездку…

* * *

Слушай, внимательно. Не отводи глаз.

Ты моя слуга теперь, а я твой господин. Ты мне очень нужна, Бланш. С тобой я историю сотворю. Твое имя как твоя суть – белый лист, но писать по нему суждено мне.