Последняя башня

Подняться он не успел. Внезапно раздался тяжелый гул где-то в туннеле, и подул сильный ветер. Шлюзы поднялись, и к ним подъехал долгожданный шаттл. Все взволнованно вскочили с мест. Почти одновременно из станционных динамиков раздался предупреждающий сигнал тревоги. Вместо номера шаттла на табло над остановкой появилось текстовое сообщение: «Таможни атакованы "ходунами" с нижних уровней. Кто-то из нижних пробрался к нам и открыл для них шлюзы. "Ходуны" разрушают синтетику особыми лучами. Мы потеряли почти всех людей. Датчики вне башни доложили, что на Вавилон идет армия Собачников. Пожалуйста, оставайтесь в своих домах. Не оказывайте им сопротивления. Постарайтесь сберечь друг друга».

Реакция была дикой. Люди, расталкивая друг друга, понеслись в разные направления. Кто-то завизжал истошным голосом. Гул приближающегося транспорта на мгновение заглушил их всех, вопящих в смятении и ужасе. У станции замер таможенный шаттл. Некоторые еще медлили, ожидая, что из него выйдет кто-то, кто их защитит, но Лаки уже знал, что зря. Надо было бежать. Ши-Вэй неуверенно смотрел то на шаттл, то на людей, по-прежнему сжимая свой тяжелый чемодан. Лаки обернулся к нему и заорал:

– Вали, идиот! Сейчас же!

Он резко толкнул Ши-Вэя в грудь, и тот словно проснулся. Он отступил, все еще не решаясь оставить свои вещи, но в конце концов понесся прочь сквозь кусты роз… Куда-то к виллам… Лаки обернулся и врос в свое место. Из шаттла выпрыгивали Собачники, скалясь металлическими челюстями и стреляя в тех, кто стоял ближе всех. А прямо к Лаки, улыбаясь и одновременно плача татуированной слезой, шел Пьеро.

– Солнце мое, где ты был? – пророкотал он, выставляя вперед руку с каким-то странным пистолетом.

Белая вспышка сопровождалась свистящим, металлическим звуком, и Лаки упал на живот, ощущая странное жжение в правом боку. «Гнев Божий» – и прямо в искусственную печень… Пьеро подошел совсем близко и наступил тяжелым ботинком ему на голову.

– Я тебе обещал, что ты сдохнешь в муках, если нас снова кинешь?

Лаки прикрыл глаза. Хорошо, что он все еще немного пьян… Так и умирать как-то даже не страшно. Спасибо удаче за этот ухабистый, но веселый путь под названием жизнь. Раздался странный рокот, и что-то проехало прямо рядом с ним. Нога Пьеро перестала давить на его голову, и Лаки приоткрыл глаза и поднял голову. Несмотря на дикую, разрастающуюся боль в боку, он увидел, что Пьеро снесло к самому краю станции большим уборочным автоматом на колесах. Рядом валялась Верука, все еще зачем-то дергая рычаг несчастной машины. Удача точно сказала, что им рано прощаться. Лаки с трудом подполз к ним и, пока Пьеро не очухался, столкнул его с края станции в простирающийся внизу пустой туннель. Этого поступка он от себя не ожидал, но, кажется, другого выхода не было. Вот теперь точно можно умирать…

Вавилон, уровень 48. Космодром

– Странно, что все дроны оказались в спящем ре – жиме. Судя по дневнику таможни, на башне была какая-то энергетическая авария и они экономили энергию, как могли…

Синиша, а с ним и Пьеро склонились к сводке данных, которую Бланш вывела для них на виртуальный экран. В ангарах под таможнями набирались энергии двадцать боевых полуразумных машин, созданных для уничтожения всего живого за пределами башни. Их требовалось обезвредить в первую очередь. Только Бланш собралась отключить дроны, как на плечо легла рука Синиши:

– Перепрограммируй их на то, чтобы они поражали только вавилонян, которые окажут сопротивление. Сама сказала, что дроны умеют различать разные цели. Тебе такое под силу?

Пальцы Бланш замерли над разноцветной клавиатурой, ожидающей ее следующего приказа. Синиша сжал ее плечо до легкой боли:

– Что ты медлишь?.. Докажи, что ты на моей стороне.

Строчки новых команд побежали по экрану. Алгоритмы дронов начали переобучение на распознание новых целей. Это должно было занять пару часов. Следующей задачей были главные шлюзы. Бланш заблокировала их после поднятия, и теперь таможенники не могли опустить их со своего главного поста. «Ходуны» прошли на башню в течение часа. Шансов у живых не было. За всем этим они наблюдали, по-прежнему сидя на посту тридцатого уровня. По экранам бежала транскрипция фрагментированных отчетов, слышались судорожные переговоры на разных волнах…

Синиша с улыбкой смотрел на бегущие по дисплеям страшные цифры урона, а в глазах светилась уже знакомая радость расшалившегося ребенка. Бланш не хотелось задумываться о том, чему она содействовала. Кому бы ни досталась в конце победа, уже пришлось усвоить, что войны не бывают честными и бескровными. Она невидяще уставилась в монитор, ожидая следующего шага. «Ты знала, как далеко придется зайти?» Когда число живых таможенников стала однозначным, Синиша отдал по рации приказ армии Собачников, чтобы те выдвигались к Вавилону.