Последняя битва

– Мирра считает себя ученицей «Жизни в сапогах», – подал голос Аргантэль. – Традиции, которые заложил Шакнар, нынче в небывалом почете.

Ни для кого здесь не являлось секретом, что в войске Шенка вновь сменился полководец. Теперь там всем заправляли холодные пастыри и их джоддок – Мирра Банши. Когда с того берега Петронелла до лагеря Лиги донеслась эта новость, многие восприняли ее с облегчением. Шакнар был мудр и опытен, Керруш «по-гоблински» хитер, у Мирры же сложилась репутация настоящего рыцаря. От такого полководца не нужно было ждать уверток, он полагается в бою исключительно на доблесть и стойкость своих солдат.

– Согласен. Я тоже склоняюсь к мысли, что вскоре после высадки мы увидим около своих стен парламентеров Банши, – кивнул Бельтран. – Вопрос в том – стоит ли нам выходить в поле? В крепости мы сильнее, у нас артиллерия, а им придется позаботиться о таранах и лестницах. Нежить неповоротлива. Зачем по доброй воле лишаться преимущества? Что скажете, соратники?

– У Мирры хорошие советчики. Тот же Керруш, Менги, Шонтай. Неизвестно, сколько требушетов находится в трюмах их кораблей. Йотуны в состоянии заговорить онагры Шенка так, что они смогут перекрыть по дальнобойности наши орудия, даже «Скорпены». На что это будет похоже, когда мы запремся в крепости, а Шенк примется спокойно расстреливать нас из метательных торсионов? – резко высказалась Эйра Торкин. – Ужасно проиграть в решающей битве. Ужасней этого только проиграть в решающей битве с позором. Отступление за Петронелл было военным маневром. Когда мы не выйдем на поле брани, это сочтут малодушием все без исключения.

Бельтран молча выслушал старшину дворфов. Его пальцы задумчиво выстукивали какой-то бодрый мотивчик по гладкой поверхности стола.

– В битве на крепостных стенах мы лишаемся своей кавалерии, – поддержала старшину дворфов леди Дивия.

С недавних пор отношения этих двух фурий сменились с крайне враждебных на умильно-дружеские. Месяц назад красавица Эйра разрешилась от женского бремени пухлым розовощеким карапузом. И теперь Дивия, еще недавно, по слухам, удачливая соперница Торкин в борьбе за сердце Бельтрана, стала часами пропадать в доме молодой мамаши. Вместе с кормилицей, нанятой в ближайшей деревне, она с удовольствием нянчилась с малышом, пока предводитель тяжелой пехоты Лиги обходила расположение своих воинов, устраивала разносы и раздавала поощрения. Все приближенные к Бельтрану вельможи подшучивали над маркизом и намекали, что его подружка таким образом практикуется, и предлагали лидеру Трезубца заранее озаботиться выбором имени для своего наследника. Что касается красотки Торкин, то странное дело – она упорно отмалчивалась относительно счастливого папаши своего первенца. Почти все знали о ее короткой интрижке с Громмардом. С другой стороны, почти весь последний год от нее не отходил лорд Тирсис. Кто-то из них? Или преуспел тайный поклонник? Самым любопытным Эйра отвечала, что до победы над Шенком гонит от себя все мысли о сватовстве, свадьбе и всем остальном. Вот разгромят нелюдей, тогда и все наладится – и жизнь, и быт, и семья. Наверняка леди Дивия была в курсе секрета новой подружки, но тайну Торкин хранила свято, так что сплетники войска продолжали теряться в догадках.

Бельтран нахмурился на выпад фаворитки:

– Лишаемся кавалерии? Отлично. Они тоже.

– Рыцарь Тьмы спрыгнет с коня, обнажит меч и полезет на стену. Да, без своего холодного скакуна он представляет собой половину Рыцаря Тьмы. Как нургайцы без своих гиен. Но все же половину они собой представляют, не худшую половину. А куда нам девать ликантров? Согнать перед воротами и устроить там для них стойло?

Лицо Белого Бивня исказила гневная гримаса.

– Дивия! – рявкнул Бельтран. – Немедленно извинись перед союзником!

– Прошу прощения, – произнесла леди Дивия, хотя в ее голосе не было и намека на смирение. – Я не имела в виду ничего обидного, просто говорила о том, что ликантрам нужен разгон и много свободного места для удара. Они же будут сражаться в животном облике. Ударную кавалерию Шенка ждет жестокий сюрприз. Стадо бизонов просто перемелет в труху их ветхие кости. Так что нам нужно поле битвы.

– Как твои новобранцы, Эйра? Не побегут? – поинтересовался маркиз.

Рекрутский призыв за целый год дал армии не более полутора тысяч солдат. В основном романтически настроенных юношей, а также законченных бездельников, которые вообразили себе, что на службе не нужно будет работать. Добрая половина из них уже дезертировала, наплевав на присягу и близкую возможность покрыть себя неувядающей славой. Но часть сохранила верность долгу. О них и спрашивал Бельтран.

– Я распределю их среди ветеранов. Даже если захотят убежать, не смогут, – уверенно пообещала Эйра.

– Сама в строй не суйся, – бросил маркиз. – Я тебя знаю. Твое место теперь позади. Хорошо?

– В яслях? – улыбнулась старшина дворфов.

– Да хоть и в них. Не вздумай оставить ребенка сиротой. Свою удаль ты уже доказала многократно. Теперь побудь немного осторожной.