Последняя битва

Вслед за ним я поднялся по лестнице и прошел еще с десяток коридоров. Наконец Командор свернул в небольшой тупичок и открыл железную дверь.

— Заходи.

Как ни странно, это была не камера. Напротив — очень удобная комната, даже, можно сказать, покои. Кровать с балдахином, бюро с выдвигающейся столешницей и кучей ящичков. Табурет с тазиком под настенным умывальником, низкий столик с несколькими креслами, в углу обеденный стол, на нем блюдо с фруктами. Вместо факелов под потолком стеклянный шар, наполненный светящимися точками. Каменные стены без намека на обои, три окна с толстыми решетками.

— Располагайся. Будешь здесь жить.

— Прямо царские условия, — усмехнулся я, повалившись в кресло. — С чего бы?

— Насколько я успел тебя узнать, тюрьма не поможет нам достичь компромисса. А я все еще надеюсь с тобой договориться. Но это потом. А пока отдыхай.

Вальтер направился к массивной двери.

— Где Арина?!

Он остановился и повернулся ко мне. Лицо бесстрастное, отрешенное.

— Ты спросил, есть ли у меня сердце. Раньше было. Считаешь, я все делаю ради денег? Нет. Синдром забрал двух моих маленьких сыновей-близнецов и этим сжег мое сердце дотла. В этом виноваты боги. Не только Утрес, оба. Если бы не их дурацкая свара…

Чем дольше он говорил, тем больше мертвело его лицо. Сейчас оно было почти безжизненным, лишь глаза горели холодным огнем. Ему явно многое пришлось пережить, но его беды не оправдывают издевательства над моей сестрой.

— Так что я ненавижу их обоих, — продолжал Командор, — и никому не позволю пробудить — ни одного, ни второго.

— Вы — админы, вы сами создали Великую Битву.

— Я не кодер, а консультант Ди-Джи-Волла по оружию, амуниции, боям. Битву ввел в игру Аттила, за что и поплатился Шлемом. Очень надеюсь, что Черный Хрусталь превратит его на Синеусе в живой труп.

— Значит, причина не в том, что ты хотел оседлать денежные потоки? — усмехнулся я. — Ты просто ненавидишь богов. А заодно, похоже, и всех выживших детей? Тех, кто не умер от синдрома, как твои мальчишки?

На молниеносный удар кулака отреагировать я не успел. Он врезался мне в челюсть, и я отлетел к кровати. Потряс головой, приходя в себя, и увидел, что Вальтер уже стоит у двери.

— Твою сестру напичкали Фиолами по самое не хочу, так что она чувствует себя нормально. Сейчас девочка обедает, ты скоро ее увидишь, — сказал он и вышел.

Вальтер не обманул. Минут через пятнадцать железная дверь открылась, и Змеелов привел Аринку. Она выглядела гораздо лучше, чем в Питере, исчезла неестественная худоба и болезненный румянец.

— Пообщайтесь пока, — Змей слегка подтолкнул ее ко мне. — Но жить будете отдельно.

Едва он вышел, я бросился к сестре. Подхватил на руки, прижал к себе. Наконец-то!

— Димочка, я так соскучилась, — всхлипнула она.

— Ничего, — ответил я, опустившись на кровать и усаживая ее к себе на колени, — все уже позади. Теперь мы вместе. А значит, нам ничего не страшно.

— Страшно, очень страшно. Они тебя били.

— Где? А, это, — я потрогал окровавленную скулу. — Сам виноват, Ариш.

Она отстранилась и посмотрела на меня.

— Ты стал какой-то другой. Очень взрослый.

— Я был на войне, детка. А она быстро меняет людей.

Мы проболтали несколько часов. Сестра рассказала, как заснула в хосписе, а проснулась в чужом доме в Питере, где незнакомая девушка напоила Фиолом и сказала, что ее послал я.

— Говорила, что это ты попросил выкрасть меня из-под присмотра этих страшных дядек и привезти к тебе на остров. Я и согласилась.

Девушка? На миг я подумал о Марусе. Да нет, чушь. Она все это время была со мной, да и не станет Ама работать на Вернувшихся. В любом случае, спасибо им, что не стали пугать Аришку. Приди вместо этой незнакомки мужик, сестра точно бы до смерти перепугалась.

Вспоминая прошедшие события, я понял, что они относились к ней очень бережно. Рога, охранявший ее у повозки, продемонстрировал мне нож украдкой, так, чтобы она не видела. Не ввяжись я в драку, у Аринки вообще могло создаться впечатление, что это чуть ли не дружеская встреча. Кормят обедом, позволяют нам видеться. Что это, попытка расположить меня или все-таки у Вальтера не все сердце выжжено?

— Ну, а ты как здесь жил?

— Расскажу, обязательно расскажу. Но это очень длинная история, понадобится не один день.

— А та птичка, вместе с которой ты мне звонил, она здесь?

— Диоген? Конечно. Вы подружитесь. Ты тут еще много с кем необычным познакомишься.

Мне на ум пришла Фрося. Надеюсь, слегка истеричного, но доброго и верного привидения сестренка не испугается.

Дверь открылась, и в проеме появился Змеелов.

— Пойдем, пора ужинать и спать, — сказал он Аринке.

Я вскочил, заслоняя ее собой, но он лишь улыбнулся.

— Остынь, Рокот. Ей никто ничего плохого не сделает — пока ты не дуришь, по крайней мере. Девочке нужно хорошо питаться и много отдыхать. После завтрака ее снова приведут к тебе.

Все чудесатее и чудесатее. Я попробовал просветить его видением, но вранья не увидел. А потому, погладив сестру по волосам, улыбнулся.

— Иди, родная, не бойся. Сладких снов.