Последняя битва

— Ну почему же? — не смутился майор. — Проведем операцию, возьмем тех, кто тебя ищет, станет свободнее и спокойнее. Охрана, машина, квартира в ведомственном доме у тебя, разумеется, останутся. Ты теперь человек государственный, положение обязывает. Привыкай. Будешь работать, делать карьеру. Твои способности, энергичность, понимание ситуации нужны стране. Гулять по Москве, заходить в магазины, загорать на сочинских или крымских пляжах, поехать куда пожелаешь, сможешь спокойно. Разумеется, при соблюдении общих правил безопасности. Хотя об этом пока рано думать. Реформы, подготовка к Олимпиаде, разгребание всего накопившегося дерьма, оставшегося после Хрущева и других правителей — работы море. Ивашутин, Машеров и Романов с раннего утра до поздней ночи пашут, по всей стране ездят. И ты тоже от них не отстаешь.

— Это да, — вздохнул я. — Работы, действительно, хватает. Что самое интересное, больше воюем с бюрократами и поясняем, почему это нужно, чем занимаемся непосредственно внедрением новых технологий. Сопротивление идёт серьезное. Многие просто не могут понять, почему надо всё менять. Приходится доказывать, убеждать, объяснять.

— Привыкай, — улыбнулся майор. — Кстати, Туполев не утерпел, уже успел пожаловаться на тебя Устинову. Мол, что это за мальчишка такой наглый, в процесс работы самого крупного конструкторского бюро вмешивается. Но у Петра Ивановича всё под контролем. И с министром обороны вопрос решили. Сначала Машеров, а потом и Григорий Васильевич свое веское слово сказали.

Сперва обосновали с цифрами и фактами в руках, что небольшие беспилотники необходимы. Затем пояснили: Кирсанов выполняет личное поручение Романова и контролирует ход реформ во всех сферах. Работа в аппарате ЦК ВЛКСМ — только статус, для официальности. А на деле он отслеживает обстановку для генерального секретаря и предсовмина. Им многое в лицо не скажут. А взгляд со стороны нужен. И получение информации из первых рук тоже: кто поддерживает, кто саботирует указания Генерального секретаря и Совета министров. Он молодой, энергичный, грамотный, пахать сутками может, в теме разбирается, и всегда может продемонстрировать объективный взгляд со стороны на происходящие процессы.

У Устинова после этого вопросов не осталось. По дошедшей до нас информации, он Алексею Андреевичу лично пистон вставил, чтобы его больше перед руководством не подставлял. А вообще хочет на тебя как-нибудь посмотреть. Деда твоего хорошо знал, теперь желает и с внуком познакомиться. Но это уже после Кубы.

— Это хорошо, что пистон вставили. Надеюсь, ему было больно, — я злорадно ухмыльнулся. — Может перестанет интриговать и начнёт делом заниматься.

— Ладно, — майор снова бросил взгляд на часы. — Нам уже пора. Ты, кстати, подарок для девушки, не забудь. Сегодня восьмое марта всё-таки.

— Не забуду, — заверил я. — Ни в коем случае. Спасибо что напомнили.

— Тогда поехали, — Сергей Иванович резко встал, с грохотом отодвинув стул. — Времени осталось мало. А опаздывать тебе нельзя.

— Поехали, — согласился я. Подхватил со стола коробочку и засунул в карман брюк.

8 марта. 1979 года. 14:35. Москва-Подмосковье

Я залез в машину и поерзал на заднем сиденье, устраиваясь поудобнее. За мной села Алла, оттеснив меня на середину, а с другой стороны в машину мягко скользнул Иван, громко хлопнув дверью.

— Поаккуратнее нельзя? — мрачно поинтересовался Володя. Наш борец оставался верным себе и только после того, как мы сели, убрал руку от «стечкина», лежащего между сидений.

— Извини, это по привычке, — старшина немного сконфузился. — У тестя «жулька» и дверь плохо закрывается. Он всегда просит меня посильнее хлопнуть.

— Забыли, но в следующий раз так не делай, — Володя повернул ключ зажигания и «волга» задрожала, готовясь к старту.

— Как прошло совещание в Комитете? — спросил майор, сидевший рядом с водителем.

— Нормально прошло, — весело ответил я. — Как обычно. Отдельные, не совсем сознательные личности пытались нудить: зачем нам что-то придумывать и тратить деньги? Ведь есть прекрасные типовые проекты домов. Пришлось бить их козырями. Обвинять, что они как проклятые капиталисты, только о финансах думают. А советские люди достойны высокого уровня комфорта, например, светлых, просторных квартир со всеми удобствами. Привел им пару цитат из последних выступлений Григория Васильевича. Сказал, что мы делаем страну мечты, и меняем облик городов, чтобы весь мир нам завидовал. А если посмотреть на эти серые безликие девятиэтажные коробки и хрущевки, похожие на норы, к советским людям можно испытывать только жалость. И не нужно рассказывать, что где-нибудь в Африке хижины из глины и соломы. Мы — не Африка, а страна с развитыми космическими технологиями и можем создать для своих граждан самые лучшие условия.

— И всё? Успокоились и согласились? — майор с интересом слушавший мой отсчёт, саркастично улыбнулся.