Последняя битва

— Спокойно, это свои, — предупредил майор и могучая пятерня водителя, обхватившая рукоять пистолета, облегченно разжалась.

Я глянул вперед и увидел синий силуэт знакомой машины. «Москвич» притулился у обочины, с противоположной стороны и немного позади от кафе.

«Аня!» Губы моментально пересохли. Сердце начало биться с утроенной силой, грозя разорвать напополам грудную клетку. В горле огромной бугристой шишкой напух ком, мешающий дышать. Я пожирал глазами «москвич», пытаясь рассмотреть в смутно виднеющихся силуэтах за запотевшими стеклами, фигурку любимой.

«Волга» притормозила, не доехав до входа в кафе метров пятнадцать. «Москвич» призывно просигналил. Из машины неторопливо вылезла знакомая плечистая фигура в толстой коричневой дубленке и черной ондатровой шапке-ушанке.

«Игорь Семенович».

Сэнсей распахнул заднюю дверь, и наружу выбралась Аня. В длинном светло-сером пальто с меховым воротником, перехваченным пояском у талии. Из-под белоснежной вязаной шапочки выбивалась задорная черная челка, на щеках играл багровый румянец, а пушистый, такой же сверкающий молочной белизной шарф, наполовину закрывал лицо, делая Николаенко похожей на таинственную восточную красавицу. Я дрогнувшей от нетерпения рукой, открыл, затем резко оттолкнул дверь и одним движением выскочил из «волги». Аня увидела меня, и зеленые глазищи радостно вспыхнули. Она рванулась вперед. Под её сапожками разлетались в разные стороны хлопья снега, а я несся навстречу, забыв обо всем. На середине пути мы встретились, я подхватил за талию раскрасневшуюся девушку, звонко чмокнул её в пухлые алые губы, поднял и радостно закружил, от избытка чувств, переполнявших душу. Аня ойкнула от неожиданности, обняла за шею, щекоча кожу нежными ворсинками варежек, и прижалась ко мне всем телом

— Леша, хватит, — наконец прошептала она, — Неудобно. На нас же смотрят.

Я, тяжело дыша, опустил её на землю. Но руки с талии не убрал.

— Привет, — прошептал, не в силах оторваться от сияющих изумрудных глаз.

— Привет, — выдохнула Аня. Она смущенно покраснела, но взгляд не отвела, и спустя мгновение добавила:

— А я знала, что увижу тебя сегодня. Чувствовала.

В первую секунду я даже не нашелся с ответом. Потом выдохнул:

— С восьмым мартом тебя.

Нежно притронулся губами к порозовевшей щечке и добавил:

— Подарок вручу позже. В кафе. Договорились?

— Договорились, — с готовностью кивнула Аня. — Но это не обязательно. Можно вообще без подарка обойтись. Главное, ты со мною.

На этот раз она чуть отвела взгляд, будто испугавшись своего откровения. Белоснежное личико подруги опять окрасилось в нежно-розовый смущенный румянец.

Я не удержался и снова быстро поцеловал её в губы.

— Леша, — возмущенно вскрикнула девушка и стрельнула глазками по сторонам. — Люди же кругом.

— Пусть смотрят, — отмахнулся я. — И завидуют.

— Чему завидуют? — наивно спросила Николаенко.

— Тому, что такая красотка на свидание пришла, — довольно ухмыльнулся я. — Подожди, секунду буквально, я сейчас. Хорошо?

— Ладно, я здесь пока постою, — согласилась подруга.

Я двинулся к «москвичу». Подошел к сэнсею и протянул ладонь:

— Здравствуйте, Игорь Семенович.

— Привет, Алексей, — наставник сдерживаться не стал, и облапил меня, сжав в богатырских объятьях.

— Спасибо вам огромное, что нашли время и Аню привезли, — начал я, но Зорин отмахнулся.

— Перестань. Всё нормально.

Развернул меня обратно, подтолкнул к улыбающейся Николаенко и добавил:

— Иди уже, тебя девушка ждет. А мы ещё успеем наговориться.

— Спасибо, — еще раз повторил я, развернулся и пошел к Ане.

Выставил руку, щелкнул каблуками, и, дурачась, радостно предложил:

— Мадемуазель, не будете ли вы любезны, последовать со мною и разделить скромный стол с усталым путником, озаренным лучами вашей небесной красоты?

— С удовольствием, — ответила Аня и взялась варежкой за учтиво подставленный локоть. — Сочту за честь составить компанию столь галантному кавалеру.

Мы глянули друг на друга, не удержались и весело засмеялись.

У входа в кафе нас уже ждал майор с дородной женщиной в переднике.

— Проходьте, будь ласка, через главный вход. В кафе никого нема, — сказала тетка глубоким низким голосом.

— Хорошо, — кивнул я. — Ведите.

Зал мне очень понравился — небольшой и уютный. В середине стены в печке-камине весело потрескивают дрова. Выше щерится клыками оскаленная кабанья голова. Над арочным полукруглым входом резной охотничий герб — на фоне щита перекрещиваются ружье и копье, сверху обозначена тирольская шляпа с задорно торчащим сбоку пером.

— Это наши умельцы местные баловались. Ещё у шестидесятых годах, — пояснила женщина, уловив мой взгляд, — Хотели угодить начальству, вот и соорудили. Для антуражу.

— Понятно, — улыбнулся я.

Помог Ане снять пальто, повесил его на вешалку в углу, стащил свой пуховик и пристроил его рядом. Затем предупредительно отодвинул резной стул, давая возможность девушке сесть, и оценил обстановку.