Последняя битва

Тогайранка вскочила на ноги, круто развернулась и увидела, что Астамир вслед за ней спрыгнул на песок, а Аграделеус уже расправился с несколькими осадными машинами.

Бринн бросилась к Бардоху. Все бехренские солдаты, попадавшиеся ей на пути, с криками разбегались: никто не брал на себя смелость встретиться лицом к лицу с охваченной яростью женщиной.

Однако один все же решился на это — чежу-лей Анг Лик Ду.

Перекрывая ей путь, он встал перед тогайранкой, расставив ноги и покачиваясь взад-вперед, что помогало ему более устойчиво держаться на зыбком песке.

— Прочь с дороги! — крикнула она. — Сколько еще воинов чежу-лей должны закончить жизненный путь в этих песках? Неужели вам мало того, что произошло в Огненных горах?

Произнося эти слова, Бринн прекрасно понимала, что упоминание об Огненных горах разозлит воина, поскольку не так давно именно там, у подножия каменной лестницы, ведущей в Обитель Облаков, мистики Джеста Ту с помощью Аграделеуса, двух эльфов и ее самой наголову разбили внушительный отряд чежу-леев.

Анг Лик Ду прыгнул вперед, описывая мечом круги на уровне глаз тогайранки. Она хотела поднырнуть под сверкающее лезвие, но чежу-лей внезапно изменил тактику и нанес несколько рубящих ударов, заставив Бринн отступить.

Но недаром она в совершенстве владела искусством би'нелле дасада, танца с мечом, которому обучили ее эльфы.

Оказавшись вне пределов досягаемости меча Анг Лик Ду, тогайранка приняла боевую стойку.

Чежу-лей внезапно бросился вперед, перекидывая меч из руки в руку и нанося удары то в одном направлении, то в другом. Когда Бринн пыталась парировать их, он разворачивал меч по диагонали и словно ускользал от нее.

Тогайранка поняла, что ей следует просто уворачиваться от таких ударов.

Анг Лик Ду продолжал атаки, сверкающий меч со свистом разрезал воздух. Казалось, энергия и скорость движений воина чежу-лей возрастали с каждым мгновением, и женщине приходилось отступать.

У нее мелькнула мысль ошеломить противника, воспламенив Пляшущий Огонь, однако Бринн решила повременить с этим и попытаться оценить все его возможности, а уж затем прибегать к уловкам. При других обстоятельствах она с самого начала заставила бы меч вспыхнуть, хотя бы из соображений чести, однако сейчас ее целью был не чежу-лей, а Бардох. Тогайранка рассчитывала чуть позже использовать все возрастающую энергию противника против него же самого.

Боковым зрением она заметила двух бехренцев, которые приближались к ней с тыла с копьями наперевес. Однако между Бринн и ними словно из-под земли возник Астамир. Ему хватило нескольких отточенных взмахов рук и ног, чтобы вывести из строя нападавших.

Слишком занятая схваткой с чежу-леем, тогайранка не могла следить за ходом этого впечатляющего действа, но все же успела заметить, что появление Джеста Ту отвлекло и ее противника.

Тогда Бринн наконец воззвала к мечу, и он ослепительно вспыхнул. Она на мгновение вскинула его вверх и, погасив, резко опустила вниз. Взгляд чежу-лея, прикованный к внезапно запылавшему над головой тогайранки пламени, не последовал за движением ее меча, и через мгновение безжизненное тело Анг Лик Ду упало к ее ногам.

Бардох уже скрылся за ближайшим барханом. Бринн крикнула, чтобы Аграделеус показал ей, где находится ненавистный бехренец.

— Он там! — ответил дракон, указывая взглядом направление.

— Запомни, Бардох — мой! — воскликнула тогайранка, вскакивая в седло.

Перевалив через гребень бархана, Аграделеус на мгновение завис в воздухе, что позволило Бринн спрыгнуть едва ли не на голову охваченного ужасом Бардоха. Тот воздел вверх руки, показывая, что сдается без боя, но разъяренная женщина словно не заметила этого жеста.

Тогайранка слишком хорошо помнила этого человека, вторгшегося в ее родные степи и поработившего ее народ. Он убил ее родителей и устраивал массовые казни исключительно ради того, чтобы приучить ненавистных ру к дисциплине.

Бринн думала именно об этом, когда ее эльфийский меч рассек шею Гайсана Бардоха и отделил от плеч его голову.

ГЛАВА 15 В ЛОВУШКЕ

— Да, нынче ты не слишком-то похож на прежнего любителя жареной свинины! — воскликнула Дейнси Не-Запрешь, войдя вместе с Пони в одну из жилых комнат трактира «У доброго друга», названного так в честь трактира в Палмарисе, чьи хозяева приютили когда-то юную Пони, заменив ей отца и мать.

Единственное окно было задернуто занавеской, не пропускающей дневной свет. Комната произвела на женщину впечатление места, куда смертельно раненное существо приползает, чтобы расстаться с жизнью. Выглядевший измученным и совершенно обессиленным, Белстер О'Комели полулежал, прислонившись к подушкам, отчего казался еще массивнее. Рубашка на нем была несвежей; немногие уцелевшие волосы всклокочены, лицо заросло щетиной.

— Что касается свиней, то вскоре они, наверное, сами меня сожрут, — флегматично отозвался старик.

На то, чтобы произнести эти слова, потребовались все его силы, и в результате Белстер натужно раскашлялся.

Доставая из мешочка камень души, Пони подошла к постели.

— Расскажи, где у тебя болит, я попробую тебе помочь.