Последняя черта

Пять этажей — как на плаху. Бледная, внутреннее сжимающая себя руками, желающая кричать во всю глотку, Алиса остановилась у двери, неуверенно скосила взгляд на Ворона и просочилась в квартиру первая под скрежет ключей в заевшем опять замке.

— Где вы... — Доктор запнулся на полуслове, мотнул головой и широким шагом исчез в гостиной. Громко хлопнула дверь балкона — Алиса снова вздрогнула, в этот же момент делая шаг к Таше, стоящей тут же.

Они смотрели друг на друга секунду, а потом Ташка попятилась, сорвалась с места, хлопнула уже дверь ванной. Алиса тут же бросилась следом, несколько раз бесполезно дёрнула ручку, испугалась ещё сильнее, хотя казалось бы — больше некуда.

— Таша! — забарабанила Каста ладонью, — Таш! Пусти меня, дверь выбью нахрен! Таша!

— Я ничего не сделаю! — раздалось приглушённое то ли дверью, то ли рыданиями, — Просто... Не н-над...

Бессильно выдохнув, Алиса уткнулась в дверь лбом и закрыла глаза. По шее пробежала судорога. Вечно-сильная перестала существовать и губы скривились, выпуская часть кома судорожным выдохом. Потом она отпрянула к стене напротив, прикладываясь об неё затылком и скосила взгляд, в противоположную от входа, часть коридора прихожей.

"Блять"

Там стояла Катя и с её губ медленно сползала улыбка. Так бывает, когда человек долго ждал кого-то близкого, но в последний момент узнал, что тот не придёт.

— Что вы... с ним сделали?

Голос надтреснутый, ещё до конца не осознающий. Как будто совершенно спокойная Катя с мгновенно потускневшим взглядом. Остановилась напротив Алисы, посмотрела на неё как в тот самый день второго, получается, знакомства, только теперь без страха. С ненавистью и болью в прищуренных, когда-то светлых глазах.

— Ты со всеми так, да? — спросила сдавленным шёпотом. — Что со своим Вороном, что... с Лёшей, — Катя вздрогнула, но осталась смотреть прямо, даже будто с гордо поднятой головой.

Алиса не врезала ей тут же только потому, что застыла от ахуя. В какой-то степени Катю понимала, в какой-то — нет. Какой смысл винить что её, что Ворона в этом? Они не сверх люди, что бы предугадать выстрел, не могут возвратить с того света — ничего не могут. Только опять сжать зубы и продолжать Лёхой начатое. Что бы не зря. Алексей сам решил сделать это публично, не желал прятаться за левыми аккаунтами в соц. сетях. Говорил, что это — плевок в лицо, показатель того, что он не боится.

Катя давилась подступающими слезами и судорожными рыданиями где-то в глубине, а сейчас ненавидела что эту стерву, что этого...

— Тебе руки отрезало? Ноги? Ты почему нихера не сделал?! — крикнула, бросилась на Ворона, но остановилась напротив, не находя в себе силы на удар; и потихоньку подступало осознание.

Сейчас уже ничего не сделаешь. Можно было раньше, можно было! Она отступила, тряхнула головой, но слёзы пришли без предупреждения, хлынули непрерывным потоком. Лёша... Только она его обрела, как тут же потеряла. Тёплый, сильный, стальной Лёша — о, чья бесчеловечность могла сломать сталь?!

Катя сдёрнула с вешалки пальто, попыталась толкнуть Ворона, но тот схватил её за руку.

— Куда? — хрипло спросил он.

— Туда же, куда ты их посылал! — психанула Катя. — Нахер!

Не поняла — то ли он её выпустил, то ли сама выкрутилась, но снова обрела свободу под тонкими обломанными крыльями, едва-едва держащими хрупкое измученное тело, снова скрылась в темноте — без каблуков и совсем бесшумно. В одних носках — какая, сука, разница, если больше незачем обуваться, незачем краситься, незачем застёгивать пальто... незачем быть свободной и незачем быть.

— Твой выбор, — отчаянно проговорил Ворон в пустоту, где секунду назад стояла Катя. — Кто я, чтобы его отнимать.

Всё-таки моргнул. Почувствовал, как что-то мокрое катится по щеке. И закрыл за Катей дверь.

Каста стащила с волос шапку и прижала её к губам, жмурясь.

"Возьми себя в руки, наконец!" — ударило по ушам и Алиса поняла, что реплики друга до конца её дней будут звучать в голове и раздавать пиздюлей. Хорошее наследство, ничего не скажешь. И всё же теперь в этой квартире было ещё более холодно и жутко, чем прежде. Лёха был настолько её не заменимым атрибутом, что даже его долго отсутствие вызывало дискомфорт.

Таша всё таки вышла из ванной с не живым совершенно выражением лица. Посмотрела на Алису, потом на Ворона.

— Обещание ты сдержал, — тихо, но всё равно слышно, проговорила девушка, утыкаясь в Касту. Судорожно выдохнула, когда Алиса обняла её и прижалась к подруге сильнее.

— Я ещё жив, — «Точно? — спросил голос из-подо льда, и сам же добил — А зря». — Рано делать выводы. Но не надейся...

Не дай бог ещё и Таша чего учудит. Лёха был бы мягче, Лёха справился бы лучше, а теперь Ворон окончательно почувствовал себя предателем, чужим. Вспоминал глупые перепалки и думал, что могли бы и не устраивать их на пустом месте, просто... быть друзьями? Сколько времени потратили впустую, а теперь его... и его уже не осталось.