Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

В назначенный день огромная толпа собралась вокруг деревянного ограждения, установленного перед собором Нотр-Дам. Макер вооружился дубиной, а собаке дали большую бочку, открытую с обеих сторон, где она могла укрыться. Согласно одному отчету: «Как только собаку спустили с привязи, она без промедления ринулась на своего противника, зная, что первым должен нападать апеллянт. Но Макер, угрожая огромной дубиной, не подпускал собаку близко, и она бегала вокруг него на безопасном для себя расстоянии. Выжидая, собака крутилась тут и там и, наконец, улучив удобный момент, она прыгнула на противника и вцепилась зубами ему в горло. Собака схватила Макера зубами так сильно, что повалила на землю. Макер закричал, моля о пощаде». После того как Макера высвободили из клыков собаки, он сознался в преступлении и был повешен на Монфоконе».

Этот случай фигурирует во многих книгах по истории Франции, и поэты даже слагали о нем стихи, хотя маловероятно, что это произошло на самом деле. Но даже если это выдуманная история, она иллюстрирует популярное верование, что в кровавом поединке между «равными» мог быть вынесен справедливый вердикт. Король, который, по некоторым сведениям, присутствовал на поединке человека и собаки, счел итог поединка «знамением чудесного суда Божьего».

В середине сентября, когда парламент вынес решение в деле Карружа — Ле Гри, король Карл и его дяди уже уехали из Парижа во Фландрию, чтобы собрать там великую армаду для нашествия на Англию. Летом в присутствии Карла рыцарь вызвал оруженосца на поединок, и юный монарх с интересом следил за развитием конфликта вплоть до отъезда из Парижа. Король был в Аррасе, по пути в порт Слёйс, когда его известили о том, что парламент назначил поединок на конец ноября. Впереди было еще целых два месяца, а Карл планировал вернуться с триумфом из Англии гораздо раньше.

Но вмешалась плохая погода. Сильный шторм потопил многие корабли, буря вырывала с корнем деревья, много народу и лошадей погибло от ударов молнии. Во Франции тоже наблюдались странные явления, которые можно было расценить как предостережение. В Плезансе на берегу реки Марны, молния ударила в церковь, пройдя через храм насквозь. Внутри сгорела вся деревянная мебель и даже церковная утварь, и только фрагменты освященного лика Христа чудом уцелели. Около Лаона произошла «странная и неслыханная вещь»: повсюду летали огромные стаи ворон с горящими углями в когтях. Птицы побросали угли на крыши хранилищ с зерном, начался пожар и здания сгорели дотла. В конце концов, король и регенты решили отложить военную кампанию на следующий год.

В середине ноября, готовясь к отъезду в Париж, Карл очень хотел успеть на поединок, назначенный на конец этого месяца. Будучи всего семнадцати лет отроду, он очень любил жестокие состязания, особенно рыцарские турниры, и часто сам в них участвовал. Годом ранее на турнире в Камбре он с энтузиазмом бился с фламандским рыцарем, сиром Николасом д’Эспинуа[20].

Карл так любил рыцарские турниры, что несколькими годами позже, когда сорок английских рыцарей сражались с тремя французскими соперниками на трехдневном турнире в Сен-Инглевере, он посетил состязание инкогнито и в сопровождении всего одного придворного, чтобы смешаться с толпой и посмотреть бой поближе.

Желая присутствовать на бое между Карружем и Ле Гри, король забеспокоился, что может задержаться в пути из-за плохой погоды или по другой причине и не успеет вернуться вовремя. Его дяди, герцоги Беррийский, Бургундский и Бурбонский, тоже хотели застать сражение, и посоветовали юному монарху вмешаться. Всего за неделю до назначенного поединка, Карл послал гонца в Париж с приказом отложить дуэль до его возвращения. В качестве наиболее подходящей даты король указал субботу после Рождества — 29 декабря.

Парижский парламент спешно собрался на совещание 24 ноября — всего за три дня до назначенного поединка — последовали пожеланию короля и назначили новую дату, отложив бой более чем на месяц, хотя арена монастыря Сен-Мартен была уже практически готова, а оба участника поединка вели последние приготовления к битве.

Жан де Карруж и Жак Ле Гри узнали о переносе поединка сразу, поскольку их вызвали в парламент, где в их присутствии было вскрыто и зачитано письмо короля. Перенос поединка с конца ноября на конец декабря предоставили рыцарю, оруженосцу, а также Маргарите еще тридцать с лишним дней жизни. Но ни для кого из них это ожидание не было легким и спокойным, особенно для Маргариты, над которой нависла угроза смерти на костре.

Король и его дяди покинули Слёйс 26 ноября. На следующий день, когда изначально должен был состояться поединок, Карл прибыл в Аррас, а 5 декабря, через два дня после своего восемнадцатилетия, король вернулся в Париж.

В Париже юного короля ждала его супруга, шестнадцатилетняя Изабелла Баварская, на которой он женился в прошлом году. Как и большинство королевских браков этот союз устроили старшие родственники, которых больше беспокоили политические выгоды, нежели счастье будущей пары.