Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Тем временем Франция и Англия вели мирные переговоры, которые инициировал необычный посол — Робер Отшельник, нормандский оруженосец, которому было видение во время шторма на море по дороге домой из Палестины. После этого он посетил дворы английского и французского королей и сказал им, что Бог ждет от них окончания долгой войны и хочет, чтобы они положили конец расколу церкви. К тому же Франция и Англия сближались перед лицом растущей османской угрозы, и в 1396 году два государства заключили мир на двадцать восемь лет, скрепив его браком Ричарда II и дочери Карла, Изабель. Но это был чисто формальный союз — Ричарду II было двадцать девять, а Изабель всего шесть, и позже они так и не смогли узаконить свой брак, поскольку всего через три года Ричарда свергли.

После примирения, в марте 1396 года, оба государства также объединились для большого Крестового похода против турок.

Жан де Карруж, вероятно соскучившись по военным приключениям, присоединился к Крестовому походу, участвовать в котором вызвались рыцари со всей Европы. Возглавили поход бургундцы, а именно Жан Неверский (Жан II Бесстрашный), сын герцога Бургундии Филиппа. В состав французского командования вошли: маршал Бусико, с которым Карруж ранее посетил Турцию и Грецию; Филипп Артуа, граф д’Э, выступавший одним из поручителей Жака Ле Гри на дуэли; и адмирал Жан де Вьен. Карруж сражался вместе с де Вьеном в Нормандии против англичан около двадцати лет назад, а в 1385 году присоединился к нему в печально известной шотландской экспедиции. Это была третья кампания рыцаря вместе с известным адмиралом.

Некоторые из военачальников считали, что надо идти прямо в Иерусалим, но разрозненная коалиция из армий так и не договорилась о четком плане действий. В конце апреля 1396 года французы и бургундцы собрались в Дижоне, где им авансом заплатили жалование за четыре месяца. Из Дижона они пошли на восток через Швейцарию, Баварию, Австрию и Венгрию. В Будапеште к ним присоединились другие крестоносцы, включая короля Германии и Венгрии Сигизмунда. Из Будапешта часть крестоносцев продолжила путь на юг, на Балканы, вдоль Дуная, а по реке за ними следовали корабли с провизией. Остальные выбрали более прямой сухопутный маршрут на север, мимо Белграда и Оршовы.

Крестоносцы снова встретились друг с другом в начале сентября в Видине, который они осадили и захватили, полностью уничтожив местный гарнизон. Продолжая путь на восток вдоль Дуная, крестоносцы, когда у них стали заканчиваться припасы, ограбили еще несколько городов. Двенадцатого сентября они вышли к Никополю, расположенному на территории нынешней Болгарии. Хорошо укрепленный город стоял на высоком отвесном берегу, и турки надежно его защищали. Первая попытка крестоносцев взять город рытьем подкопов и использованием переносных лестниц провалилась из-за нехватки осадной артиллерии.

К этому времени султан Баязид, предводитель турок, уже год осаждал Константинополь в четырехстах километрах от Никополя. Узнав о штурме крестоносцев Никополя, он прервал осаду и приказал своим войскам срочно идти на север.

Примерно 20 сентября в Казанлыке армия султана объединилась с сербскими союзниками, и уже с подкреплением, направилась в Никополь. Прибыв на место 24 сентября, турки разбили лагерь неподалеку от города и ночью послали гонцов, чтобы те призвали горожан держаться дальше, поскольку помощь на подходе.

Вместо того чтобы атаковать, султан выбрал место для сражения и организовал оборону: на горе за узким лесистым оврагом он приказал своим войскам соорудить плотные ряды из острых деревянных кольев. Крестоносцы увидели, что они зажаты между городом и армией султана. Мародерствуя в ближайших городах, но теперь, опасаясь ответного удара из Никополя, они перебили тысячи пленных и в спешке даже не потрудились захоронить их тела.

Утром в понедельник, 25 сентября, крестоносцы выступили из своего лагеря, готовясь сразиться с армией султана. Французы и бургундцы отказались идти за воинами короля Сигизмунда, к которым они относились как к крестьянам, и сказали, что сами пойдут впереди. Сигизмунд уступил, но предупредил союзников, чтобы те не заходили слишком далеко вперед, и стремясь атаковать, не жертвовали надежной позицией в обороне.

Не успели крестоносцы сформировать ряды, как своевольный граф д’Э схватил знамя и закричал: «Вперед! Во имя Господа нашего и Святого Георгия!» Жан де Вьен и другие французские командующие пришли в ужас и попросили графа подождать, пока все войска будут готовы. В ответ он обвинил их в трусости, и бросившись вперед, спровоцировал преждевременное наступление.

Тяжелая конница французов ринулась вперед, но вскоре всадники обнаружили, что мчатся под гору в лесистый овраг под градом стрел, которые на них с вершины горы обрушили турецкие лучники. Оказавшись внизу оврага у высохшего русла реки, крестоносцы теперь должны были взбираться на гору. Одни спешились, потому что их лошади погибли от стрел врага, другие — поскольку подъем на гору в некоторых местах предстоял слишком крутой.