Последняя дуэль

Но когда Маргарита ответила на все вопросы и Жан наконец спросил у совета, как ему поступить, они порекомендовали «пойти к своему сюзерену, графу Алансонскому и рассказать ему о случившемся». Согласно феодальным законам, сюзерен был ответственен за разрешение споров между вассалами, поэтому единственным местом для рассмотрения данного дела был суд графа Пьера в Аржантане. Конечно, все понимали, что вряд ли граф Пьер будет рад уголовному преследованию своего фаворита. Реакцией графа на эту удивительную историю может быть явное недоверие, гнев, а то и репрессии. Не успели Карруж и Ле Гри уладить предыдущие распри, а тут как снег на голову очередной, более серьёзный спор, и если он получит огласку, то несомненно сделает их смертельными врагами. И в этом споре граф Пьер наверняка примет сторону своего фаворита.

Однако, несмотря на сомнительные шансы на справедливый суд графа Пьера, у рыцаря была ещё одна неоспоримая причина требовать правосудия и мстить сквайру.

Вскоре после того, как Жан вернулся из Парижа и узнал об учинённом над женой насилии, Маргарита поведала ещё один секрет, который доселе не решалась открыть: она была беременна.

Эта новость, вероятно, поразила Жана как удар молнии. Первые пять лет брака у супругов не было детей, и рыцарь заждался наследника. При иных обстоятельствах весть о беременности Маргариты обрадовала бы его. Но теперь это стало новой головной болью, вдобавок к пошатнувшемуся здоровью, финансовым проблемам, карьерным неудачам и грязному надругательству, учинённому над его супругой одним из придворных, да к тому же бывшим другом.

Кто отец этого ребёнка?

5

ВЫЗОВ

В конце января 1386 года граф Пьер Алансонский был просто взбешён очередным известием. До него дошла молва, что Жан де Карруж, один из его самых беспокойных вассалов, распространяет грязные слухи о графском фаворите Жаке Ле Гри, утверждая, будто тот вместе с сообщником напал на мадам Карруж (которая случайно осталась одна в замке) и жестоко её изнасиловал. Нападки рыцаря привели графа в ярость. Учитывая их взаимную неприязнь, как мог Карруж рассчитывать, что кто-нибудь поверит в эту «нелепую байку»?

Услышав эту сплетню, граф Пьер немедленно начал следствие. Он вызвал ко двору двух уважаемых дворян и подробно расспросил их об этой дикой истории с участием благородной дамы и сквайра. Одним из дворян был сир Бернар де Ла Тур, шурин Жана, второй — Жан Креспен, сквайр, королевский лесничий, в доме которого более года назад состоялось мнимое примирение Карружа с Ле Гри, и где последний впервые встретился с Маргаритой. Оба дворянина состояли в приятельских отношениях с Жаном де Карружем и кое-что знали о его делах.

Опрошенные графом дворяне, согласно более поздним свидетельствам, «подтвердили, что упомянутый рыцарь и Маргарита многократно и в разных местах упоминали о некоем грязном преступлении на сексуальной почве со стороны упомянутого сира Жака», Креспен и Ла Тур также сообщили, что рыцарь и его жена собираются явиться к графу с жалобой, требуя справедливого суда.

Граф Пьер ответил, что готов выслушать Жана и Маргариту, поскольку в его обязанности входит разрешение споров между вассалами. С этой целью он созвал всех придворных, «всех прелатов, рыцарей, членов местного совета и прочих уважаемых людей». Некоторые прелаты ведали правовыми вопросами, прочие священнослужители, возможно, вели протоколы судебных заседаний (хотя ни один из них не дошёл до наших дней).

Слушания проходили в Большом зале дворца графа Пьера, украшенном роскошными коврами и гобеленами, обставленном тяжёлыми деревянными скамьями, именно там граф предпочитал держать суд. В назначенный день в зале яблоку было негде упасть из-за многочисленных придворных, священнослужителей и прочей знати. Слухи о жестоком нападении на благородную даму и гневных обвинениях, выдвинутых рыцарем против сквайра, выплеснулись за пределы Аржантана, распространившись по всем владениям графа. Поэтому зал был переполнен зеваками, не побоявшимися трескучих морозов, лишь бы узнать, есть ли хоть капля правды в этих диких слухах, будоражащих население.

Ни для кого не было секретом, что Жак Ле Гри ходил у графа в любимчиках. Однако многим сеньорам приходилось жертвовать собственными предпочтениями, разрешая споры между вассалами. В данном случае вряд ли граф Пьер был беспристрастным судьёй, хотя закон обязывал его быть максимально справедливым.

Но этим проблемы не исчерпывались. После того как граф вызвал свидетелей, дабы расследовать скандальные слухи, после того как он принял на рассмотрение жалобу Жана и Маргариты на Жака Ле Гри и созвал суд по делу, рыцарь и его супруга не явились в означенный день.

Возможно, отсутствие супружеской четы на суде и довольно скудные показания о предполагаемом преступлении сподвигли графа на следующий шаг. Он приказал арестовать Адама Лувеля, предполагаемого сообщника сквайра, и бросить его в тюрьму для допроса. Затем на основании имеющихся сведений граф обсудил со своими придворными выдвинутые против сквайра обвинения и вынес вердикт.