Последняя дуэль

— Слушайте, слушайте, слушайте! Сеньоры, рыцари, сквайры и прочий честной народ! Повелением нашего верховного владыки короля Франции строго-настрого, под страхом смертной казни с конфискацией имущества, любому из присутствующих здесь запрещается иметь при себе меч, кинжал или любое другое оружие, если только вы не являетесь официальным королевским стражем, либо имеете на то специальное разрешение нашего владыки короля. Помимо этого, по велению нашего владыки короля, строго-настрого запрещается любому лицу любого ранга оставаться в седле во время боя, за исключением самих дуэлянтов. Если кто-либо из дворян ослушается, то он будет лишён лошади; если правило нарушит кто-либо из слуг — он лишится уха. Помимо этого, по велению нашего владыки короля, строго-настрого запрещается любому лицу любого звания и сословия приближаться к полю боя и выходить на ристалище, за исключением тех, кто имеет на это особое право; всякий, сделавший это, будет лишён жизни, а его имущество — конфисковано. Помимо этого, по велению нашего владыки короля, строго-настрого запрещается любому лицу любого звания и сословия, сидя на скамье либо на земле, умышленно закрывать обзор другим зрителям. Всякий, сделавший это, будет лишён руки. Помимо этого, по велению нашего владыки короля, строго-настрого запрещается любому лицу любого звания и сословия громко говорить, жестикулировать, кашлять, плеваться или совершать что-либо подобное. Всякий, сделавший это, будет лишён жизни, а его имущество — конфисковано.

Без сомнения, судебные дуэли не были шумными зрелищами, сопровождаемыми свистом и восторженным рёвом толпы. Хронисты сообщают, что наблюдавшие за поединком зрители сидели словно заворожённые, в гробовой тишине, боясь даже вздохнуть лишний раз.

С этого момента дуэль будет отмечена пугающей соразмерностью. Тщательно проработанные правила и ритуалы должны были обеспечить честный бой, не оставляя ничего на волю случая (или провидения), «кроме, конечно же, самого исхода дуэли». Равным надлежало быть не только оружию дуэлянтов, но и их самих следовало уравнять в правах. Жан де Карруж был рыцарем, а Жак Ле Гри — всего лишь сквайром. И вот, Ле Гри становится на колени перед маршалом, чтобы тот посвятил его в рыцари.

Посвящение в рыцари (даббинг) далеко не всегда было сложным ритуалом с ночными бдениями, награждением оружием и прочими церемониями. Да и сам титул не обязательно присуждался за доблесть и воинские заслуги; порой мужчин посвящали в рыцари накануне решающей битвы, чтобы мотивировать их. Для посвящения сквайра в рыцари следовало лишь трижды хлопнуть его плашмя по плечу маршальским мечом и произнести слова посвящения: «Именем Господа, Святого Михаила и Святого Георгия, посвящаю тебя в рыцари; будь храбрым, учтивым и преданным!»

Однако быть рыцарем на деле — совсем другая песня. Это отточенная практика боя на мечах, прекрасное умение держаться в седле, чтобы быть достойным соперником на рыцарских турнирах и в реальных сражениях. В последнем Жан де Карруж особенно поднаторел. С юности он успел поучаствовать во многих военных компаниях (включая последнюю Шотландскую) и вернуться невредимым. Жак Ле Гри, хоть и был личным королевским оруженосцем, имел более скромный военный опыт, чем его соперник.

Но Жак Ле Гри был выше и сильнее, а это даёт немалое преимущество в схватке. К тому же сквайр был богаче и мог позволить себе лучших лошадей и оружие. Несмотря на перенесённую в сентябре болезнь, подкосившую его после вердикта суда, сквайр имел здоровый цветущий вид и «выглядел бодро», в то время как «Карруж был обессилен лихорадкой, что мучила его уже длительное время». Как говорится в одном из донесений, «в означенный день с рыцарем случился очередной приступ лихорадки».

Любой из этих факторов: сила, здоровье, богатство, боевые навыки и опыт, могли сыграть на поле боя решающую роль, и в чью пользу они сработают, предсказать было невозможно. Переломить ход сражения могла любая из тысячи случайностей, от подвернувшейся на ровном месте ноги или лопнувшего ремешка до слепящего солнечного блика, отброшенного доспехами противника или сломавшегося клинка.

После церемонии посвящения в рыцари Жак Ле Гри вернулся на своё место, и в центр ристалища вновь вышел герольд, на этот раз, чтобы огласить противникам правила боя.