Последняя дуэль

Хоть Жан де Карруж и проиграл тяжбу за Ону-ле-Фокон, его победа на ристалище принесла ему заслуженное признание и награды, столь долго ускользавшие от него при графском дворе в Аржантане, ведь теперь все его амбиции были перенесены в высшие сферы, к королевскому двору в Париже. Спустя несколько лет после дуэли Жан становится одним из королевских рыцарей, и 23 ноября 1390 года король Карл жалует Карружу четыреста франков золотом. Куда уж до этого какому-то Жаку Ле Гри, который был всего лишь королевским сквайром? Устранив соперника на дуэли, Карруж словно занял его место при королевском дворе.

Вступив в круг приближённых к королевской особе, Жан стал получать важные поручения. В 1391--м он отправился в Восточную Европу, чтобы собрать там ценные сведения о вторжении османов. Не так давно Великий султан вторгся в Венгрию, и над всем христианским миром вновь нависла угроза исламизации. Разведывательная миссия в Турции и Греции «была поручена Бусико-старшему, маршалу Франции, и сиру Жану де Карружу». Тот факт, что имя Карружа упоминается наравне с маршалом Бусико, свидетельствует о том почёте и уважении, которым рыцарь пользовался теперь при французском королевском дворе.

Прежде чем вернуться в Восточную Европу пятью годами позднее, с очередным Крестовым походом, призванным остановить Османскую угрозу, рыцарь помог предотвратить другую опасность, гораздо ближе к собственному дому. В 1392-м Франция была охвачена смутой, когда Пьер де Краон, опальный дворянин, отлучённый от королевского двора годом ранее, попытался убить Оливье де Клиссона, коннетабля Франции, которого считал виновником своего изгнания. Однажды ночью Краон с отрядом всадников подкараулил Клиссона на тёмных улицах Парижа и, нанеся ему предательский удар мечом по голове, бросил беднягу умирать. Но Клиссон прожил ещё некоторое время, успев обличить своего убийцу. Когда Краон бежал под защиту герцога Бретонского, наотрез отказавшегося его выдавать, король Карл срочно собрал армию и отправился в поход, чтобы приструнить мятежного герцога и наказать преступника.

Именно по этой причине Жан де Карруж летом 1392 года сопровождал короля в Бретань в окружении собственной свиты из десяти человек. Король Карл, которому уже исполнилось двадцать три года, не так давно избавился от назойливой опеки своих дядьёв и объявил себя полноправным правителем Франции. Однако затеянный юным королём поход ждала довольно неожиданная развязка.

8 августа армия короля пересекала густой лес близ Ле-Мана. Стояла жаркая и сухая погода. Неожиданно на дорогу из чащи выбежал незнакомец с непокрытой головой.

— Государь, остановитесь! Вернитесь назад, вас предали! — завопил он, ухватив королевского коня за уздечку.

Решив, что это сумасшедший, слуги принялись его избивать, и едва незнакомец выпустил поводья, процессия тут же проследовала дальше.

Было около полудня, когда, миновав чащу, они выехали на песчаную равнину под палящее солнце. Знатные господа скакали порознь, каждый со своим отрядом, король ехал несколько поодаль от армии, подальше от поднимаемой пыли, а его дядья, герцоги Беррийский и Бургундский, примерно на сотню метров левее. Как сообщает летописец, «песок под ногами раскалился, лошади изнывали от жары». Король был одет не по погоде, на нём была «чёрная бархатная куртка, в которой было ещё жарче, и простая алая шляпа». За королём следовал паж в отполированном стальном шлеме, а за ним другой паж, который нёс копьё с широким стальным наконечником.

В какой-то момент второй паж случайно выронил копье, которое при падении задело шлем первого, ехавшего впереди. «Громкий звон стали о сталь раздался буквально над ухом у короля, столь резкий, что государь вздрогнул. Его разум, ещё не отошедший от сцены, устроенной в лесу не то безумцем, не то провидцем, внезапно помутился, он вообразил, что окружён несметными вражескими полчищами, жаждущими его погубить. От такого наваждения и без того ослабленный разум государя окончательно расстроился, приведя его в буйство. Он пришпорил коня, затем резко развернулся и, обнажив меч, бросился на пажей, абсолютно никого не узнавая. Королю казалось, будто его окружили враги, и он размахивал мечом, готовый поразить любого, кто встанет у него на пути.

— В атаку! Смерть предателям! — завопил он.

Испуганные пажи, пришпорив коней, бросились врассыпную, уворачиваясь от королевского клинка. В последовавшей за этим сумятице обезумевший король успел насмерть зарубить мечом нескольких человек из своей свиты. Затем, заметив своего брата Людовика Валуа, во весь опор поскакал на него. Перепуганный Людовик, пришпорив коня, бросился наутёк. Герцоги Бургундский и Беррийский, обернувшись на крики, увидели, что король преследует собственного брата, размахивая мечом.

— Эй! Беда, король обезумел! За ним, Бога ради! Поймайте его! — завопил герцог Бургундский.