Последняя фаворитка императора (СИ)

– Так вот, как я и сказал, проклятие давало о себе знать после ночи, проведенной вместе с любимой женщиной. Именно для этого вокруг меня и моего брата был создан гарем. У нас нет жен и женщин, которых мы… любили. Только секс, и ничего более. Потому что иначе мы могли накликать на их головы беды. И я накликал, простейшей привязанностью и заботой. Боюсь представить, что стало бы с более ценной для меня женщиной, – он откашлялся и продолжил: – Также был создан мощнейший артефакт по схемам оракула, на основе нашей крови. Магия иногда дает не только разрушение, – Дарий хмыкнул. – Но и это не обезопасило нас полностью. Шанс пробуждения проклятия все еще оставался, и необходимо было расшифровать то, что передала нам сама Богиня устами особенного человека.

– И как звучало его «слово»?

– «Слово» или его трактовка? – получая удовольствие от нашей беседы, протянул мужчина.

– И то, и другое.

– Проклятие развеется лишь тогда, когда рядом с проклятым окажется женщина. И будет она чувствовать то же самое, что и создательница магии. И достигнет ее чувство пика. Развеется оно, когда смешается все. Соединятся прошлое и будущее, реальное и вымышленное. Когда в танце сойдутся полюса и уничтожат друг друга, разольются морем.

От прозвучавших над озерной гладью слов у меня по коже побежали мурашки. Но я старалась не показывать, что «слово» оракула я восприняла настолько близко к сердцу.

Сейчас я не задумывалась над разгадкой, потому что была уверена – Дарий ее уже нашел.

– Лоренс полагал, что речь в этом пророчестве идет о ненависти, – глядя мне в глаза, проговорил правитель. – Ведь именно ненависть толкнула ту женщину проклясть весь наш род. Брат считал, что, достигнув пика ненависти, приближенная к проклятому женщина постарается его убить. И тогда проклятие ударит по ней, убьет. «Разольются морем», – повторил он фразу из предсказания. – Морем крови.

– Но у вас есть другая трактовка, так?

– До недавнего времени не было, – честно признался мужчина. – Но не так давно появилась. Хочешь послушать?

– Конечно.

– Речь в «слове оракула» шла о совершенно ином чувстве. Ведь если бы Алитана ненавидела Зенкиса, то не стала бы тратить столько сил на проклятие. Тратить свою жизнь на месть. Я был слеп и глуп, не понимал этого, потому что не испытывал до сего момента ничего похожего. Алитана любила Зенкиса. Именно любовь подтолкнула ее к такому ужасному шагу. Не морем крови должно разлиться столкновение двух полюсов. А морем…

– Любви?

– Да, Тала, – Дарий мягко улыбался. – Именно. Чувство, которое может как разрушить, так и воссоединить. Все эти годы мужчины рода Люцис боялись любить. Боялись за своих женщин и детей. За себя. Мы жили в страхе несколько тысячелетий. Проклятому мужчине нужно было просто полюбить и поставить это чувство выше собственной жизни. Разгадка была так близко – на уровне протянутой руки.

Он коснулся пальцами моей щеки, провел вниз, мазнул по шее.

– Так близко и так далеко. Знаешь, говорят, что истинную любовь может испытать не каждый. Придумать – да. Но не стать единым целым с человеком, который уготован тебе судьбой. Раньше я не верил в это…

– Ваше императорское величество, вы ведете себя, – я постаралась подобрать слова, но, глядя в его темные глаза, забыла, что вообще думала в этот момент.

– Как? Недостойно императорской особы? – он усмехнулся, сократил между нами расстояние. – И что, ты после этого начнешь меня презирать?

– А должна? – я подняла взгляд, стараясь поймать на его лице то, что так хотела найти.

– Вовсе нет, – мужчина покачал головой. – В начале нашего разговора ты сказала, что ничем не сможешь мне помочь. Не сможешь снять проклятие, потому что ты не та. Не ненавидишь меня. Но знаешь, – усмешка мне больше не казалась жуткой, скорее, хитрой, – ты уже все сделала. Проклятия больше не существует.

– Неужели? – я ахнула, отшатнулась, но крепкие руки Дария не позволили отступить и на шаг.

– Ты решила сбежать после всего, что для меня сделала? – рассмеялся мужчина. – Нет, если ты правда захочешь свободы, то я тебе ее дам. Но я бы хотел попросить дать мне шанс.

– Император и его фаворитка, – хмыкнула я, понимая, что теряю голову от одного только взгляда. – Не совсем то, что будет готов принять этот мир.

– Кому есть дело до мира? – он улыбнулся еще шире. – Почти весь мир принадлежит мне. Я запросто могу кинуть его к твоим ногам, если захочешь. А если этого станет мало, то завоюю и его остатки.

– Ваше им…

– Дарий, – подсказал он. – И на «ты».

– Но…

– Тебе мало целого мира? – он задумался. – Хорошо, я согласен завоевать тот, из которого ты пришла.

– Дурак, – вырвалось у меня.

Осознание сказанного пришло только через мгновение. Я охнула и втянула шею в плечи.

– Открой глаза, – рассмеялся мужчина, обжигая своим дыханием мне макушку. – Или ты думаешь, что за это тебе полагается наказание?

– А разве нет? – не поднимая век, просипела я.

С уходом души Талианы Арвалэнс ко мне вернулось чувство самосохранения. Ушла та храбрость, которая не была мне присуща. И наглость. Я стала целиком и полностью собой.