Последняя гастроль госпожи Удачи

— Не переживай, все убирается, — успокоил меня муж, — в коробке есть специальное приспособление, надо просто зацепить им затычку.

Маша сунула нос в упаковку.

— Здесь пусто.

— Это невозможно, — сказал Маневин.

— Сам проверь.

Феликс взял пустой картонный куб и потряс его.

— Странно.

— Не доложили, — занервничала я. — Что делать?

— Главное, не паниковать, — заявил супруг, — любая задача решаема. Сорок лет математики всего мира бились над решением теоремы…

— Полковник четыре десятилетия не продержится, — перебила его я, — он умрет от голода и жажды.

— Один раз я видел в больнице, как человека через нос кормили, — успокоил всех Юра.

Полковник позеленел.

— Дорогой, тебя тошнит? — расстроилась я.

Дегтярев издал стон и стал делать странные движения всем телом.

— Почему он молчит, ясно. А вот что у него с ногами? — пробормотала Маша.

— С какими? — удивился Феликс.

— С задними, — ответила владелица ветеринарной клиники. — Ходуном ходят, как будто полковник сидя пляшет. Еще он одной ступней другую чешет!

Я подергала носом.

— Странный запах появился! Словно холодец принесли.

— Женя, вы варили студень? — заорал Юрец.

Коробко опять материализовался в гостиной.

— До прихода Деда Мороза еще далеко.

— Аромат бульона с мясом стоит, ощущаете? — не утихала я.

— Нет, — засмеялся помощник по хозяйству, — это горчица! Она всегда подается к студню. Вот вы и спутали запахи. Когда Александру Михайловичу стало плохо, Машенька решила надеть ему носки с горчицей…

— Это вы посоветовали, — отбила подачу Манюня.

— Просто я сказал: «Горчица в носки — лучшее средство от всего», — уточнил Коробко, — Марусенька схватила тюбик с самой ядреной, прямо как пожар, приправой. Уж такая она злая! Хуже ведьмы в зимний день! И унеслась!

— Ангел мой, ты намазала ступни полковника ядреной горчицей? — спросил Феликс.

— Ну да, — неохотно подтвердила Маша.

— Нанесла ее на голую кожу? — продолжал допытываться Маневин. — Даже маслом не смазала?

— Полковник не бутерброд, — засмеялся Юра, — еще сыр ему на лапы порекомендуйте положить.

— Масло уменьшает жжение, — вздохнул Феликс, — если ребенку ставят горчичник, спинку сначала обрабатывают любым маслицем, потом накладывают пергамент и только на него…

И тут до меня на черепашьей скорости дошло понимание того, что происходит.

— Маша! Ты взяла жидкую горчицу?

— А какая еще есть? — заморгала Маруся.

— Сухая! — воскликнула я.

— Правда? Никогда не слышала! — удивилась дочь.

Я пустилась в объяснения.

— Ты просто забыла, я многократно всовывала ножки маленькой Машеньки в носочки с горчичным порошком. На самом деле это чудодейственное средство при простуде и высокой температуре. А при высоком давлении надо ставить горчичники на голени.

— Думаю, нужно отвести Дегтярева в ванную, пусть он ступни отмоет, пока горчица их не сожгла, — сдавленным голосом посоветовал Маневин, — кремом намажет. Жирным. Есть у вас такой?

— У меня, — обрадовалась я, — увлажняющий, бодрящий, холодящий. Купила его для лета.

— Прекрасно, неси, — велел муж.

Я кинулась в свою ванную, минут десять передвигала банки, отыскала нужную, ринулась вниз и услышала из санузла первого этажа голос Жени:

— Раз, два, три, тяни!

Меня охватило невероятное любопытство, я влезла в ванную.

— Чем вы тут занимаетесь? Ой! Что за ручка торчит у Дегтярева изо рта?

— Ключ не додали, — пояснил муж, — вытащить соску как положено не получится. Но Женя придумал отличный способ.

— Мы ввернули в пустышку штопор, — зачастил помощник по хозяйству, — я попытался откупорить полковника, как бутылку, да сил не хватило. Тогда за меня схватился Юра, за него ваш муж…

— И репку опять не вытянули, — договорила я, — не хватало мышки. Я пришла, начинаем.

— Руки скользят, — пожаловался Женя, когда попытка в очередной раз не удалась.

— Надо привязать к штопору веревку, — осенило Машу, — а на Коробко надеть перчатки с пупырышками.

— Угол неверный, — вдруг сказал Юра.

— В ванной? Что со стенами? — спросила я.

— Александр Михайлович стоит, ему надо сесть, тогда веревка натянется под другим углом, и все будет тип-топ, — объяснил зять.

— Возможно, Юрий прав, — высказал свое мнение Евгений.

— Давайте попробуем, — решил Феликс, — хуже точно не будет. Саша, устраивайся на унитазе, только крышку опусти.

Александр Михайлович сморщился и принялся водить головой из стороны в сторону.

— Перестань капризничать, — попросила я. — Или хочешь молчать до завтра? Сейчас магазин закрыт, ключ мы не получим!

Полковник подчинился, я увидела, что у него трясется левая ступня, и поинтересовалась:

— До сих пор от горчицы болит?

Дегтярев кивнул.

— Бедненький, — пожалела я его, — давай намажу лапку вот этим кремом. Его очень хвалят, говорят: успокаивает любое раздражение, обладает чудесным ароматом, вкусом…

— Прикольно, наверное, свою ногу облизывать, — развеселился Юрец.

Я, не обращая внимания на его слова, вытащила из банки побольше крема, который оказался ярко-красного цвета, и принялась старательно накладывать его на ступни полковника, с которых кто-то уже стащил носки. Через пару секунд мои пальцы сильно защипало, пришлось прекратить занятие и подуть на руку.