Последняя гастроль госпожи Удачи

— Мы являемся медучреждением для женщин, которые хотят забеременеть или собираются родить. Если мужчине совсем плохо, мы можем оказать ему первую помощь. Но у нас нет положенной аппаратуры, и в случае экстренной необходимости мы не сможем провести стентирование. Советую вам поехать в центр сердечно-сосудистых заболеваний, там работает известный кардиолог, умный, знающий Михаил Борисович Белькинд. Ехать близко, можем предоставить вам «Скорую».

Александр Михайлович рухнул на диван.

— Девочке нужен стент? Я так и знал! Чуял! Умолял ее носить шапку, теплые рейтузы… Но нет пророка в своем Отечестве! Спасите их!

— Кого? — не понял Илья. — Я решил, что проблема у вас. Лишний вес, одышка, цвет лица — все говорит о повышенном давлении и…

— Я здоровее быка в каменоломне! — взвыл полковник.

Маневин встрепенулся:

— Этот вид животных работает только в поле. Еще в древности…

— Доктор, у нее температура сорок два и еще немного, — сказал Юра.

— У кого? — уточнил главврач.

— …замечено, что каждая скотина должна выполнять определенные обязанности, — бубнил Феликс, — поэтому быки…

Доктор окинул нашу компанию цепким взглядом, я поняла ход его мыслей и подняла руку.

— Меня зовут Даша, я совершенно здорова психически!

— В чем причина вашего визита? — терпеливо спросил Востряков.

Я показала на Машу, которая тихо сидела на стуле у стены.

— Моя дочь ждет ребенка.

— Прекрасно, — обрадовался доктор, — сейчас с ней побеседуем. Ваше имя, ангел мой?

Маруся сдернула с головы шапку.

— Это я.

— Машенька! — обрадовался Илья Андреевич. — Вы же ко мне вчера на прием приходили. Все у нас по плану. Но почему вы в шубе? В ушанке? В уггах?

— Пришлось одеться, чтобы Александр Михайлович не нервничал, — пояснила Маня.

— Какая ты красная! — перепугался Юра.

— Странно, что не багровая, — ответила Маня, скидывая манто, — на мне еще рейтузы.

— Негоже козу отравлять в шахту возить вагонетку, — бубнил Маневин.

— Вас что-то тревожит? — осведомился Илья Андреевич.

— Со стороны здоровья нет, — ответила Манюня, — я ветеринар, постоянно имею дело с беременными животными, поэтому скажу: у меня состояние как у молодой кошки, которая собралась в третий раз котиться.

— Отлично, — воспрянул духом Илья.

— Но я переживаю, что вся моя семья разом ума лишилась, — продолжала Маша.

— Ну что вы, мама, муж и все остальные просто очень за вас волнуются, — запел Востряков, — я постоянно вижу беременных с родственниками и должен сказать, что ваш вариант семейного безумия на почве беременности любимой Маруси один из самых легких.

Маша захихикала.

— Феликс сейчас читает лекцию о том, как в древности использовали скотину. Александр Михайлович заставил меня майским вечером одеться по-зимнему, мама стоит в шапочке для душа…

Я схватилась за голову. Точно! Каким образом розовая полиэтиленовая беретка оказалась на мне? Нет ответа.

— Муж в юбке… — веселилась Маша.

Я уставилась на Юру и только сейчас увидела, что на нем голубая юбка, из-под которой торчат две волосатые ноги в носках и кроссовках. И где зять ее взял?

— …вас это не удивило? — завершила Маша.

— Я и не к такому привык, — отмахнулся врач, — полагаю, домочадцы испугались, увидев синие губы беременной?

— Да, — нестройным хором ответили мы.

Юра положил перед доктором градусник.

— И вот еще!

— Сорок два и четыре? — заморгал Илья Андреевич. — С такой температурой женщина не может улыбаться и вести беседу. Возможно, градусник сломан. И что непривычно, шкала завершается цифрой пятьдесят. Это странно.

Маруся подскочила к столу.

— О! Это же термометр для животных! Конкретно этот предназначен для птиц, тетеревиных и врановых, для них норма — сорок один — сорок три градуса. Я даю нашему Гектору лекарства от кашля, утром поставила ворону градусник и забыла стряхнуть! Юрец! Ты почему его не обнулил?

Я постаралась не расхохотаться. Юра сконфузился. Феликс перестал бубнить о домашних животных, чьи изображения времен позднего палеолита нашли в пещере Альтамира. Дегтярев больше не держался за правую сторону живота. Надо ему как-нибудь объяснить, что сердце у человека расположено слева и выше пупка. А в том месте, которое ощупывает полковник, находится печень. Хотя, может, у толстяка от обжорства случилась колика?

— Температура у Маши скорее всего в норме, — говорил Востряков, — а вот синие пятна видны отчетливо.

— Воды, — простонал Александр Михайлович, — я умираю. Чем Машенька страдает?

— Доктор, говорите сразу, что у нее за болезнь, — попросил Юра.

Илья Андреевич улыбнулся Марусе:

— Чернику ели? Или варенье из нее?

— Нет, — ответила она.

Юра водрузил перед врачом банку.

— Вот что она последним пробовала.

— Гадость, — передернулась Маруся.

Востряков начал вертеть банку.

— Ага. Состав указан на наклейке. Так-с. Да тут в коробочке и листовка есть. Сейчас, сейчас! Все на английском, но для нас это не помеха. Угу, эге, ого! Как вы употребляли содержимое?

— Намазала на хлеб, сначала вроде понравилось, конфетами пахнет, слопала полкуска, — перечислила Манюня, — и как защиплет! На языке вкус чего-то отвратительного. Фу!

— Почему вы решили, что содержимое банки съедобно? — не утихал Востряков.