Последняя гастроль госпожи Удачи

— Понятно, — кивнул Дегтярев. — Зачем брат пришел к вам? У него деньги есть, удовольствия море. Не жизнь, а разлюли малина.

— Они с Василием попали в аварию, — сухо ответил Сивков, — отдыхали за границей, записались на морскую прогулку, а катер перевернулся. Трофиму сильно изуродовало лицо, а у Василия букет переломов, в том числе основания черепа. Гончаров ходит, но с головой у него беда, памяти никакой, все забывает. Он живет весьма уединенно в подмосковном поместье, с ним безотлучно находятся врач, медсестра. Трофиму пришлось пройти через несколько операций, в результате чего у него теперь другая форма носа, импланты в подбородке, скулах, изменился разрез глаз. Брат не собирался изменять внешность, ее перекроили из-за аварии.

— Помню, как «Сплетник» и аналогичные издания писали о том, что сын покойного олигарха Гончарова попал в аварию, но остался жив, — кивнул Семен, — о вашем брате ничего не сообщалось. Хотя он прессе неинтересен. Так зачем Трофим приехал к вам?

Глава 42

Николай дернул плечом.

— Предложил работать с ним, сказал: «Мы с тобой горы свернем. Признаю, в детстве я вел себя невыносимо, хотел быть единственным ребенком в семье, чтобы все доставалось мне: и любовь родителей, и подарки. Да и потом я относился к тебе отвратительно. Но сейчас я стал другим человеком. Я умен, талантлив, проворачиваю в год два-три дела и в деньгах не нуждаюсь. Ты огромный молодец, создал с нуля холдинг “Сплетник”, я горжусь своим старшим братом. Если мы объединимся, получится бомба! Твои возможности как издателя, связи, мой ум, артистичность, умение гениально писать сценарии и талантливо воплощать их в жизнь… Слушай, мы ядерная смесь. И мы братья, нам надо держаться вместе. Отец на том свете будет нами гордиться». Последнюю фразу он точно зря произнес, да и все остальное тоже. Я ему спокойно объяснил: «Да, я работаю на ниве скандальной журналистики, но не вру, не устраиваю спектаклей. Если звезде шоубиза не нравится, что “Сплетник” сообщил, как она голая, пьяная в луже сидела, так ей просто не следует голой, пьяной в луже сидеть. Не газету ругать надо за то, что про тебя написала. А на себя, любимую, за неумеренное потребление водочки злиться. Не принимаю я твоего предложения. Мы с тобой не родня, братья только на бумаге. Пусть так и остается. Плохого тебе не желаю, но и бизнес твой мне не по душе, и ты сам».

Трофим заулыбался.

— Николай, я раздобыл адрес твоей тайной норы. То, что смог войти в нее, не удивительно. На свете нет замков, которые невозможно открыть. Но как я выяснил, где законспирированная хата находится? А? Кто мне инфу слил? Тебе интересно? Могу назвать имя предателя. Просто так. Бесплатно.

Я ответил:

— Уходи.

— Я разговаривал с тобой как с братом, — упрекнул Трофим, удаляясь, — а ты, оказывается, и впрямь чужой. Жаль, что ты не способен меня понять и сообразить: есть люди, с которыми лучше дружить, чем воевать. Но знай: возможность договориться есть всегда, если захочешь, я буду неподалеку.

Сивков сложил руки на груди.

— Спустя несколько месяцев на мою почту пришло сообщение. В нем мне предлагали взять конверт в камере хранения, если я не поеду, информацию сольют в «Желтуху». Адрес, с которого пришло послание, принадлежал магазину, где компьютерами торгуют. У них там стоит ноутбук для посетителей, можно им бесплатно пользоваться. Прекрасно понимая, чьих рук это дело, зная, на что способен Трофим, я поехал куда следовало.

Николай замолчал.

Я не сдержала любопытства:

— И что там было?

Сивков посмотрел на меня.

— У тебя есть тайны?

Я кивнула.

— О всех можешь вслух рассказать? — спросил хозяин холдинга.

— Конечно нет, — честно ответила я, — кое о чем вообще никто не знает.

— Опасное заблуждение, — сказал Сивков. — Я тоже полагал, что «кое о чем вообще никто не знает». Но папочка из ячейки содержала копии документов, фото… Опубликование этих материалов грозит мне очень серьезными последствиями, как моральными, так и материальными. Следует признать: Трофим работает безупречно. Даже представить не могу, где и как он информацию добыл. Это невозможно. В том деле участвовало только два человека. Один из них перед вами, второй давно умер. Я держал рот на замке, и мой товарищ растрепать не мог. Он в случае, если правда вытечет из-под камня, потерял бы все! Бизнес, семью, доброе имя. И пожалуйста: у Трофима полный отчет о том деле!

— Вы стали на него работать, — подытожил Собачкин.

— Пришлось встретиться, — зло сказал Сивков. — Договорились так: я не знаю и знать не желаю конечную цель пьесы. Делаю лишь то, что просят. Без криминала. В акциях по уничтожению людей не участвую. Публикую или, наоборот, не публикую материалы, которые предоставляет Трофим. Все. Точка.

— Вам велели подставить Дегтярева! — воскликнула я. — Почему?

Лицо владельца «Сплетника» стало мрачным.