Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты

Итальянские власти встретили моряков из мятежной России настороженно. Только что за революционные выступления им пришлось удалить из Специи экипаж ремонтирующегося русского парохода «Млада». Но подводники дружно занялись делом—изучением механизмов нового корабля и доводкой их до рабочего состояния. Старшина машинной команды унтер-офицер Ильяшенко уехал вместе с Ризничем в Турин принимать на заводе «Фиат» двигатели для своей субмарины, которая пока еще носила итальянское имя «Сцилла». Ризнич доверял толковому 32-летнему старшине-машинисту. Два года назад он вручил ему в Вологде серебряные именные часы с дарственной надписью: «За спускъ лодокъ въ Вологде. От Старш. Лейтен. Ризнич и Лейт. Шмидт». С этими часами Ильяшенко не расставался до конца жизни.

Была у унтер-офицера Ильяшенко одна страсть — скрипка. Он захватил с собой в Италию свой простецкий инструмент и скрашивал часы досуга команды весьма неплохой игрой. Слушали русского скрипача в морской форме и итальянцы. Однажды один из них, отозвав старшину в сторонку, предложил «маэстро» приобрести скрипку работы самого Страдивари. По случаю и по сходной цене Ильяшенко не поверил в такой подарок судьбы. Но под потемневшим лаком явно старинной скрипки проступал фирменный знак — «Antonius Stradiuarius. Cremonsis. Faciebat Anno 1723».

И сердце у Ильяшенко дрогнуло, отдал за драгоценный инструмент все свое заграничное жалованье за все месяцы вперед.

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Кузьма Александрович Ильяшенко родился в 1885 году в Курской губернии, селе Глушково Рыльского уезда. Работал в Николаевском военном порту. Рассчитан в 1905 году за участие в забастовках. В 1907 году безработный Ильяшенко поступил на военную службу в Балтийский флот. Служил в Учебном отряде подводного плавания мотористом Совершил поход на подводной лодке «Святой Георгий» из Специи в Архангельск. В 1918 году вернулся в родной Николаев, откуда вскоре ушел с отрядом моряков-черноморцев воевать с белыми. После Гражданской работал на Черноморском судостроительном заводе. Попал под немецкую оккупацию. Был сбит немецким мотоциклистом, тяжело повредил ногу, долго болел. Скончался в послевоенные годы.

Все это открылось самым неожиданным образом. В начале 90-х грянула так называемая «перестройка» с приватизацией, ваучеризацией и прочей чертовщиной. И без того небогатый российский народ обнищал враз и надолго. Люди, как после «перестройки» 1917 года, понесли продавать вещи, чтобы свести концы с концами. У ворот того же Преображенского рынка, где когда-то на складе макулатуры я наткнулся на старые газеты с заметкой об угоне «русской подводной лодки», вытянулись предлинные шпалеры торговцев поневоле. Слезы наворачивались на глаза при виде бабулек, которые выставляли на продажу кто горшочек с геранью и пузырек валокордина, кто давно вышедшие из моды дочкины туфли, пластмассовые расчески, чашки, ложки, поварешки... Ложки отнюдь не серебряные, как в послецарские времена, а из нержавейки, а то и вовсе алюминиевые. Деды продавали старые армейские ремни, стираные гимнастерки, болты, гвозди, молотки, долота и прочий «струмент». На меня, как, впрочем, наверное, и на других москвичей, которые слыли состоятельными, как-никак, писатель, обрушился поток самых неожиданных предложений.

Мне предлагали купить лунный глобус и старинный фотоаппарат с пневматическим спуском — от резиновой груши, собрание сочинений Гарина-Михайловского и коллекцию армейских пуговиц времен Крымской войны, дозиметр и действующий полевой телефон... На такой волне всплыла передо мной и скрипка Страдивари, та самая, которую доставил из Италии в Россию унтер-офицер Ильяшенко на подводной лодке «Святой Георгий». Привез ее в Москву на продажу кто-то из потомков старшины машинной команды и вышел на меня. Денег на приобретение столь дорогого и к тому же не нужного мне инструмента (разве что как реликвию, связанную со «Святым Георгием») у меня не было. К тому же накануне знакомства с продавцом шедевра Страдивари в газете «Советская Россия» вышла статья «Фальшивый автограф», где директор государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов В. Куликов рассказывал:

«...После показа телевизионного фильма “Визит к Минотавру” к нам в госколлекцию ежедневно приходят по 10—15 писем с сообщениями о находках ценных инструментов. Без преувеличения могу сказать, что за это время мы осмотрели не менее тысячи скрипок, но, увы, подлинных изделий Страдивари не обнаружили... Массовое, поточное производство подделок было налажено, кроме Италии, во Франции, Англии, Польше, в ряде других стран. Причем некоторые фирмы даже не стремились нарочно ввести в заблуждение потомков, для них клееная этикетка с именем Страдивари — знак признания и уважения к мастерству великого мастера из Кремоны. Но вместе с тем было немало фирм, которые, копируя автографы, хотели подороже сбыть свою продукцию...»

... Во время нашей беседы Владимир Михайлович несколько раз брал телефонную трубку. Звонили из разных городов страны, сообщали: «Найдена скрипка Страдивари!»