Последняя гимназия

Утром вызывали свидетелей, но Иошка перешел в наступление, говоря, что суду больше нечего делать, раз он постановил удалить Душку из школы… Спорили несколько часов, но разбирательство постановили продолжать…

Выяснилось, что Душка в продолжение почти двух лет занимался в школе ростовщичеством, давая деньги по двадцати процентов в неделю, и присчитывал эти проценты потом к долгу. Должники нарочно долго не предупреждались, чтобы долг успел побольше нарасти. Большинство учеников не в состоянии были вернуть его и из недели в неделю отдавали в уплату процентов всё, что приносили из отпуска… Почти все младшие ученики были в долгу у Душки, и он выколачивал проценты угрозами и побоями… Осипов и Меркулов не выдержали и сбежали из Шкиды; ростовщик дал знать на волю шпане, и ребят на гопе избили до-полусмерти.

Выяснилось, что он содержал картежные майданы в верхней и нижней уборных, — давал деньги большинству игроков — банкометов, благодаря чему все выигрыши поступали в его пользу… Для уплаты процентов и проигрышей принимались и вещи, и Душка сам указывал места, где можно раздобыть их. Всё это сбывалось потом на сторону, скупщикам краденого.

Выяснилось, что все новички сразу же попадали в душкины руки…

Суслов, Капаневич, Розен, Верховский рассказали, что Душка в первый же вечер забрал у них вещи и, дав деньги, упомянул: "отдадите как-нибудь", а через месяц предупредил, чтобы отдали сейчас же и вдвойне…

Арбузов, Мамонтов и Васильев рассказали, как Душка вымогал у новичков разные вещи.

Но Душка теперь отрицал почти всё и держался храбро. Видно было, что он уже сговорился со своим защитником. Иошка сбивал и изматывал вопросами свидетелей, требовал, чтобы суд разбирал только случаи ростовщичества, когда началось разбирательство продажи краденого, требовал поминутно вызова свидетелей с воли.

А между тем Шкида снова начала волноваться. Узнали стороной, что Фока с Иошкой ходили к Викниксору с просьбой прекратить суд, что заведующий отказал суду в требовании отвести от защиты Иошку и привлечь Фоку, Бобра и еще нескольких третьеклассников к ответственности за соучастие.

С утра третьего дня пополз по школе тревожный слух, что сегодня будут крыть Душку и его защитника. Иошка боялся выходить из класса, а Сашка пошел к Викниксору и просил посадить Душку в изолятор.

Весь день длились безрезультатные заседания… Окончательно запутанные судьи нервничали и злились на Иошку…

Наконец не выдержавший Андреев пригрозил защитнику "тёмной". Иошка потребовал занесения этого в протокол… Началась свалка…

Только в первом часу ночи вызвали Викниксора, Иошку, из изолятора привели Душку и объявили решение:

"Товарищеский суд школы имени Достоевского считает доказанными все факты ростовщичества, вымогательства, краж, пособничества и паводки на воровство, скупки и продажи краденого, содержания картежных майданов и пр. В виду совершеннолетия обвиняемого и ответственности его перед законом РСФСР передать дело органам прокуратуры…"

Сашка читал глухо и однотонно и один раз бестолково сбился, когда Иошка прошелестел ему на ухо:

— Душка сегодня хотел повеситься…

Душка стоял опустив белую забинтованную голову и когда приговор прочитали, только устало шевельнул тонкими запекшимися губами;

— Правильно…

И Викниксор сказал тоже:

— Правильно!

* * *

Ночью Иошка с Фокой пробрались к изолятору, взломали замок и заранее с вечера открытым черным ходом вывели Душку на улицу.

Глава двенадцатая

1

Глухое, давно сдерживаемое недовольство старшими наконец прорвалось.

Его, конечно, можно было потушить в самом начале, но уж очень заманчивым представлялось воспитателям разбить и расколоть на два лагеря школу, противопоставить друг другу старших и младших…

Шкида издавна делилась на четыре отделения, из которых четвертое и третье считались старшими, а второе и первое младшими. Это не были обычные школьные классы, в которых регулярно по весне происходят экзамены и переводы, — шкидцы сидели в своих отделениях, куда их определял заведующий, — год, два, три, четыре, не переходя из одного в другое.

В первые годы сортировка ребят была равномерней и новичков в равной мере сажали во все классы…

В последнее время в старшие отделения из новичков никто не подходил, и все они оседали в первом и во втором отделениях…

И в то время, как младшие классы разрослись и пополнились, старшие не только остановились в росте, но потеряли Цыгана, Быка, Бессовестина, Гужбана, Лёньку, Гришку, Дзе, еще нескольких человек и наконец Душку. Осталось всего двадцать два человека, десять в четвёртом, двенадцать в третьем отделении, которых на лето решено было слить в одну группу.

Против этих двух десятков стояло шестьдесят семь человек младших.