Последняя гимназия

– Дежурный… Выпустить вот этого!

Дверь отворилась.

– Всего.

Одним старым шкидцем в Шкиде стало меньше.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

То ли пошли какие-нибудь слухи о шкйдских непорядках, то ли, наоборот, начали толковать об его достижениях, или просто случайно, – но в Шкиду прислала своего сотрудника "Красная газета".

Это было утром, во вторник, в начале февраля месяца.

Сашка пошел с Химиком и Лепешиным в музей выбирать книги, но к ним вбежал красный и вспотевший Кира. Не говоря ни слова, воспитатель схватил стоявшую на виду швабру и пихнул ее за шкаф; потом опять метнулся к двери и, приятно улыбаясь, приветствовал:

– Пожалуйста, пожалуйста… это наш музей… Будьте любезны, посмотрите…

Корреспондент, обросший бородой, невзрачный и больной человек в солдатской шинели, с красным зазябшим носиком, проскочил мимо Киры и, суетясь и сбиваясь, закивал:

– Тэк-с, тэк-с… Очень приятно… Очень приятно… Очень приятно…

– А это, обратите внимание, наш бессменный заведующий музеем… Очень способный и умный ученик четвертого отделения. Подает большие надежды и, так сказать…

– Ага, ага… Тэк-с, тэк-с, тэк-с… Очень приятно, – лепетал, оглядываясь, корреспондент. – Это что у вас? Ах, да, музей… Тэк-с, тэк-с… И, что же это всё ваше, ваши работы?

Шкидцев рассмешило, что оживленный и непринужденный Сашка необыкновенно вытянулся и чужим, официально-сухим голосом и словно давно заученное начал объяснять:

– Перед вашими глазами находится организованный недавно учащимися школьный исторический музей. Он, то есть музей должен показать и отобразить прошлое школы… Перейдем к обозрению отделов. Вот здесь витрины периодической печати: школьные газеты и журналы, вышедшие за последние три года.

– Что вы говорите? – изумился корреспондент. – Так много, и всё это вы сами издавали?

– Да-с, – подскочил Кира: – это всё ученики составляли… самостоятельно-с…

– В распоряжении музея, – продолжал Сашка

тем же неестественным голосом, – имеется 107 названий и 361 экземпляр. Это половина всех газет и журналов, издававшихся в школе. Все остальное находится в собственности издателей и редакторов.

– Поразительно, чёрч возьми! – бормотал корреспондент, суетливо хватаясь за журнал. – "Аргонавты"… Что это… Ведь это стихи…

Даль глядит очами хризолита,

Поле сон отмаливает рожью,

Небо – синий океан разлитый,

Разлитой огнем во славу божью…

– Стихи… Настоящие стихи… поразительно, поразительно!

Ночами хмельная река

Пойдет пениться хлестко

И ветер пьяный трепака

Отплясывать по перекресткам…

– Это вы сами писали?… Сами?… Гм!…

– Здесь, – продолжал Сашка, – расположены более солидные издания, Мы имеем здесь сборники, альманахи и книги отдельных авторов, наших учеников.

– Вот! – Кира протянул потрясенному корреспонденту небольшую изящную книжку. – Вот некоторым образом философское сочинение; тоже наш ученик написал.

– Что такое?… покажите, покажите!… "Мысли и афоризмы". Что такое?… "Человечество вечно, последовательно идеализирует"… Гм… гм… "Сейчас нет почвы для романтизма"… Правильно. Романтические герои… останавливали и укрощали взбесившихся лошадей, ну, а теперь как остановить взбесившийся автомобиль, да и не бесятся они вовсе…" Остроумно… Поразительно остроумно.

– Перейдем теперь к отделу живописи, – ровно и звучно продолжал Сашка: – у нас представлено здесь и масло, и акварель, и графика… Далее цикл, относящийся к изучению Петербурга. Внизу – все написанное по этому вопросу воспитанниками. Эта

витрина посвящена деятельности литературно-художественных объединений, в частности обществу "Земное Кольцо" и его издательству. Здесь, в этом шкафу, хранятся архивы и документы, относящиеся к истории школы… Здесь же, в музее, идёт точная и подробная разработка их! Все исследования своевременно публикуются в органе музея "Исторический вестник". Вот, кстати, последний номер.

– Невероятно, невероятно, – лепетал совершенно растерявшийся и задавленный корреспондент.

На стенах висели великолепные портреты (несколько лет назад нарисопанные учителями рисования). Из шкафов выглядывали солидные папки документов. На столах грудами громоздились газеты, журналы, книги, альманахи. Со страниц глядели поражающие слова, мысли, стихи.

– Романтизм… Человечество… Идеи… – лепетал корреспондент и вдруг взвизгнул: – Да ведь у вас не дефективный детдом, а академия! Да-с! У вас не ученики, а сплошь философы, поэты, ученые… Читатель обязательно должен познакомиться с вашими достижениями. Я подробно опишу школу имени Достоевского в газете.

Химик и Лепешин вздрогнули. Они быстро переглянулись и, сразу поняв друг друга, незаметно выскользнули из музея…

Через минуту школа заволновалась.

Огромная толпа бросивших свои уроки "философов, поэтов, ученых" сбежалась вниз, к музею. Халдеи сразу же куда-то исчезли. Корреспондента притиснули к стенке. В воздухе повисли жалобы, крик, мат…

– Что вы там музеи осматриваете? – кричал "академик" Будок. – Они так напоют вам, халдеи… Вы посмотрите лучше, что в школе творится… Житья никакого нет.

– Разрядами замучили…

– В изоляторах по неделям сидим…

– Бьют.

– Без обедов…

– Не раньше…