Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

— Конечно, конечно. — Спутник являл собой воплощение сердечности и понимания. — В любом случае мы должны все сделать, чтобы вы были здоровы и хорошо себя чувствовали к началу конференции в понедельник, на которой вам предстоит произнести вступительную речь. — Еще несколько проявлений симпатии, слова прощания, и человек в коричневом костюме ушел.

Дверь в номер щелкнула и закрылась, и в отдалении послышался легкий звук удаляющихся шагов. На лице Дженнингса отразилась смесь негодования и отчаяния. Он попытался что-то сказать, но Рейнольдс поднял руку останавливающим жестом, подошел к двери в номер, запер ее, вынул ключ, вставил его в дверь между коридором и ванной, обнаружив, что тот подходит, замкнул ее и закрыл дверь между ванной и номером. Только после всего этого он вынул портсигар, предложил профессору, который на это просто махнул рукой.

— Кто вы? Что вы делаете в моем номере? — тихо, но с явным страхом спросил профессор.

— Меня зовут Майкл Рейнольдс. — Он выдохнул облако сигаретного дыма, чувствуя, что ему необходимо покурить для успокоения. — Я покинул Лондон всего двое суток назад. Мне бы хотелось поговорить с вами, сэр.

— Тогда, черт побери, почему мы не можем поговорить в моем номере? — Дженнингс повернулся, чтобы уйти, но тут же дернулся назад, потому что Рейнольдс схватил его за плечо.

— Только не в номере, сэр, — отрицательно покачал головой Рейнольдс, — там, за вентиляционной решеткой над окном, — скрытый микрофон.

— Там... что? Откуда вы это знаете, молодой чело-век? — Профессор весь подался к Рейнольдсу.

— Я осмотрел номер перед вашим приходом, — извиняющимся тоном пояснил Рейнольдс. — Я появился буквально за минуту до вас.

— И вы нашли микрофон за такое короткое время? — Дженнингс не поверил и проявил бестактность, не скрывая этого.

— Я нашел его сразу. Это моя работа: знать, где искать подобные штуковины.

— Конечно, конечно. Кем вы еще можете быть? Агенты разведки, агенты контрразведки, все эти чертовы шпионы для меня одно и то же. Во всяком случае, из британской секретной службы.

— Популярная, хотя и ошибочная...

— Да, «розы называются иначе»! — Чего бы ни страшился этот маленький человек, определенно, он боялся не за себя. Огонь, о котором он так много слышал, горел в нем так же ярко, как и раньше. — Чего вы хотите, сэр?

— Вас, — спокойно ответил Рейнольдс. — Точнее, этого хочет британское правительство. Меня попросило британское правительство передать вам самое сердечное приглашение и выдвинуть самые...

— Необычно вежливо, должен сказать, со стороны британского правительства, я ожидал этого. Уже давно ожидал. Мои наилучшие пожелания британскому правительству, мистер Рейнольдс, и передайте ему от меня, чтобы оно шло к черту. Может быть, когда они туда доберутся, то найдут кого-то, кто поможет им строить их адские машины, но только не я.

— Страна нуждается в вас, сэр. И нуждается отчаянно.

— Последний призыв, самый возвышенный из всех! — с открытым презрением сказал старик. — Замшелый национализм. Дешевые фразы пустоголовых людей, привыкших размахивать флагами вашего фальшивого патриотизма, который в нашем мире годится разве что для детей, мистер Рейнольдс. Слабоумные карьеристы и те, кто целиком живет во имя войны, они так говорят. А я хочу работать только для мира во всем мире.

— Очень хорошо, сэр! — Дома, криво усмехнувшись, подумал Рейнольдс, серьезно недооценили доверчивость Дженнингса или недооценили тонкость русской идеологической обработки. В подобной обстановке слова звучали отдаленным эхом чего-то такого, о чем недавно говорил Янчи. Он посмотрел на Дженнингса. — Решение, конечно, целиком остается за вами.

— Что?! — Дженнингс удивился и не мог этого скрыть. — Вы это принимаете? Вы принимаете это так легко, хотя вам пришлось преодолеть такое расстояние?..

Рейнольдс пожал плечами.

— Я только посыльный, доктор Дженнингс.

— Посыльный? А что бы произошло, согласись я на ваше нелепое предложение?

— Тогда, конечно, я бы сопроводил вас обратно в Британию.

— Вы бы?.. Мистер Рейнольдс, вы соображаете, что говорите? Вы соображаете, что вы... что вам нужно было бы вывезти меня из Будапешта, из Венгрии через границу?.. — Он говорил все понижая и понижая голос, а когда поднял глаза на Рейнольдса, в них запечатлелся страх. — Вы не обычный посыльный, мистер Рейнольдс, — прошептал он. — Подобные вам люди никогда не являются просто посыльными. — Со внезапной ясностью до старика дошло, и рот его превратился в тонкую белую линию. — Вам никогда не давали задания приглашать меня в Британию. Вам приказали доставить меня обратно. Там не было никаких «если» или «возможно», не так ли, мистер Рейнольдс?