Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

Они притормозили еще раз. И вновь автоматический пистолет уперся в то же место на шее полковника АВО, но теперь задержка оказалась еще короче. Больше они не останавливались, катили по извилистой гладкой дороге. Приглушенный звук двигателя, как понял Рейнольдс, говорил о том, что они выехали из пригородов Будапешта и теперь дорога шла по сельской местности. Рейнольдс, знал, что в городе обычно звук двигателя отражается, эхом от ближайших зданий и звучит громче. Он заставлял себя не заснуть ненароком, цеплялся за ускользавшие нити сознания для чего постоянно напрягал взгляд и старался рассмотреть внутренности фургона. Его глаза привыкли к темноте. В тусклом свете фонаря он уже мог различить две фигуры в низко надвинутых на глаза шляпах. Оба незнакомца, сгорбившись, сидели неподвижно со стволами и фонариками в руках. В их напряженной сосредоточенности чувствовалось что-то почти нечеловеческое. Рейнольдс впервые стал по-настоящему понимать, как Янчи и его друзьям удалось выжить и просуществовать такое длительное время. Снова и снова Рейнольдс поглядывал на лежащих у своих ног людей и видел недоуменное выражение их лиц, волны страха, охватывающие их время от времени, дрожание рук, затекших от длительного неудобного держания их на затылке. Один лишь Гидаш оставался всю дорогу совершенно неподвижным, с каменным и лишенным всякого выражения лицом. Невзирая на хладнокровное отношение к страданиям других, этот человек имел в характере нечто, как признался себе Рейнольдс, что было достойно удивления и даже восхищения. Без какого-либо намека на страх и жалость к самому себе Гидаш воспринял свое нынешнее положение с той же отчужденной холодностью, какая была ему присуща и в момент торжества. Один из людей в задней части фургона направил луч фонарика на кисть своей руки, возможно, чтобы посмотреть на часы, хотя на таком расстоянии Рейнольдсу трудно было определить это. Потом человек заговорил низким голосом, с приложенным ко рту платком, закрывающим нижнюю половину лица. Такой голос мог принадлежать кому угодно.

— Всем снять обувь, но по очереди. Положить обувь на первую скамейку.

На миг Рейнольдсу показалось, что полковник Гидаш собирается отказаться выполнять приказания, — сомнений в том, что у него хватит мужества поступить так, не было, — но пистолет Рейнольдса ткнулся в него, поторапливая и показывая явную бесполезность любого сопротивления. Даже Коко уже вполне пришел в себя, чтобы, опираясь на локоть и помогая себе обеими руками, снять ботинки за какие-то тридцать секунд.

— Отлично, — сухо произнес человек у двери фургона. — Теперь, джентльмены, снимите шинели. И будет достаточно. — Человек помолчал, наблюдая за выполнением своего приказа. — Благодарю... Теперь внимательно слушайте. Мы сейчас едем по очень тихой и пустынной дороге. Скоро мы остановимся в маленькой хижине у дороги. Ближайшее жилье в любом направлении отсюда — не ближе трех миль. Если вы это жилье попытаетесь искать без обуви в одних носках, то, скорее всего, отморозите ноги, прежде чем найдете его, и совершенно определенно, что обе ноги вам впоследствии ампутируют. Не сочтите это какой-то драматической угрозой, просто предупреждаю вас. Если же у вас имеется желание по-пробовать так поступить, то — ради Бога! С другой стороны, — продолжал человек, — в хижине сухо, ветер не продувает и там есть достаточный запас дров. Так что можете вполне поддерживать там тепло, а утром мимо обязательно проедет какая-нибудь крестьянская телега.

— Зачем вы все это делаете? — спокойно и почти со скукой в голосе спросил Гидаш.

— Зачем вас оставляют в безлюдной местности? Это вы имеете в виду? Или речь о том, что мы пощадили ваши ничего не стоящие жизни?..

— И то и другое...

— Вы могли бы и сами достаточно легко догадаться. Ведь никто не знает, что у нас имеется принадлежащий АВО грузовик. Если вы не окажетесь у телефона, то никто не будет знать об этом, пока мы не доберемся до австрийской границы. Этот грузовик сам по себе является надежным документом по всему маршруту. Что же касается ваших жизней, то с вашей стороны такой вопрос вполне естествен. Те, кто живут мечом, должны ожидать, что от меча они и погибнут. Но мы не убийцы.

Почти сразу, как человек кончил говорить, грузовик остановился. Через какое-то время послышались шаги и задняя дверца распахнулась. Рейнольдс увидел двух людей, стоящих на дороге на фоне занесенных снегом стен маленькой хижины. После приказа «выходить» Гидаш и его люди выбрались из машины, помогая все еще с трудом передвигавшемуся Коко. Рейнольдс услышал легкий щелчок, когда подняли капот для проверки двигателя, но лица рассматривающего двигатель человека он не увидел — просто какое-то серое пятно в темноте. Он выглянул из задней дверцы, увидел последнего из людей АВО, которого загоняли в хижину, увидел, как за ними заперли дверь, вновь услышал щелчок на этот раз опускаемого капота, и почти сразу же три фигуры забрались в фургон, и грузовик вновь уже был в пути.