Последняя игра чернокнижника

Я не могла знать, когда айх снимает повязку, а по ощущениям ничего не замечала. В этом, думаю, и есть основная проблема — нет четкой границы «до» и «после», которая разделяла бы и отношение к собственным чувствам. Однако я и поздно ночью не наблюдала в себе ничего неординарного, не вызванного адекватной оценкой ситуации. Мне страшно, неприятно, тревожно из-за банального незнания многих вещей — и все эти эмоции полностью оправданы.

Захотелось в туалет. Я долго сидела возле запертой изнутри двери и прислушивалась к шуму в коридоре. В определенный момент все стихло — слуги разошлись по своим комнатам, но я на всякий случай выждала еще полчаса. Потом осторожно выглянула и обрадовалась полному безлюдью. Кралась все равно на цыпочках, так меня привел в тонус недавний разговор с айхом.

Нужная комната обозначилась почти сразу — я открыла большую белую дверь и некоторое время с недоумением осматривалась: здесь было все для удобства — множество изолированных кабинок, в каждой из которых находилось подобие унитаза и подобие ванной с той же системой наполнения, которую я уже изучила у Ноттена и Нами. Практически маленькие комнатки и тоже с запорами изнутри. Всё предусмотрено. Всё во благо выживания прислуги.

Я так же тихо вернулась в свою комнату, там уже успела в тумбе отыскать предметы первой необходимости — подхватила полотенце и сорочку, которая явно была мне не по размеру, зато до пят и застегивающаяся до самого горла, без намека на приталенность и фривольность: в такой и в монастыре можно прослыть самой пуританской скромницей. И понеслась обратно. После горячей ванны с душистыми порошками я ощутила себя заново рожденной, и за все время меня ни разу не побеспокоили, никто в ванный отсек даже не заглянул, а я тщательно прислушивалась. Хотя вряд ли стоит удивляться: если работы у слуг много и встают они спозаранку, то не горят желанием блуждать по замку ночами.

Вышла в коридор почти расслабленно, но тут же об этом пожалела. Подскочила на месте и зачем-то начала оправлять и без того очень скромный ночной мешок, старательно отводя взгляд от раскосых глаз могучего эйоха.

— Я напугал тебя? Прости. Меня зовут Скиран.

— Катя, — выдавила я.

И лучше бы смотреть в глаза, честное слово. Не так уж и жарко здесь, чтобы щеголять обнаженным бодибилдерским торсом. Я уставилась в стену — этот вариант показался менее энергозатратным. И, опомнившись, поспешила добавить:

— Извини за недавнее, я не знакома с традициями твоего народа… как айх и сказал.

— Я и не требовал от тебя извинений. Но мы можем общаться, Кати?

И снова я не стала поправлять, они как сговорились. Ринс упомянул, что я понравилась эйоху. Может, и преувеличил, а может, сразу своим похотливым нутром чует, где гормоны готовы к бою. Вот только выбор у меня небогат, даже одиночки знают, что изредка необходим хоть какой-то круг знакомств — как минимум, для получения своевременной информации. А в моем случае любая информация запоздалая.

— Конечно, можем, — неуверенно ответила я. — Ты тоже живешь в этом крыле?

— Нет, — по голосу я догадалась, что он заулыбался. Интересно, а как их женщины у эйохов выбирают себе пару, если до этого момента не могут нормально рассмотреть лицо? По форме сосков или количеству кубиков на прессе? Хотя и на моей родине некоторые дамы вполне готовы делать выбор только на этом основании… Скиран продолжал объяснять: — Все эйохи живут наверху. Я спустился сюда в надежде увидеться с тобой. Богиня ко мне благоволит.

Понятно, значит, Ринс не ошибся. И как теперь себя вести? Друзья не помешают, но не хотелось бы нарушить еще пару десятков традиций, после которых этот гигантский симпатяга получит право делать со мной все, что заблагорассудится.

— Наверху? — я задала самый нейтральный вопрос из тех, что могла придумать.

— Да. Нам для попадания на крышу ведь не нужны лестницы. Хочешь, покажу?

Очень хочу. Очень! Стоп, крышу покажет? А-а-а. Да что это со мной? Я никогда не была озабоченной и падкой на мужскую красоту! А может, это и есть влияние айха? Сейчас некого ненавидеть, некого жалеть или что там у меня еще есть в арсенале, потому на поверхность всплыло обычное физическое желание? Осознание такой простой мысли неожиданно успокоило.

— Я бы хотела посмотреть и замок, и крышу. Но боюсь, не означает ли мое согласие на такую прогулку что-нибудь еще?

— Не означает, — он точно улыбался. — Я здесь восемь лет, потому давно привык к влиянию магии, об этом не беспокойся. И ты можешь смотреть на меня — я уже понял, что если твое согласие и прозвучит, то только очень конкретное. Так принято в диких землях?

— Да по-разному бывает… — неуверенно протянула я.

Сама оглядывалась на дверь своей комнаты. Идти с ним рискованно, но в тот момент больше страшило остаться в полной изоляции в незнакомом сообществе — примерно та же паника случается, когда человек впервые оказывается в тюрьме. Существование в любом месте невыносимо до тех пор, пока ты не знаешь правил игры. Потому я и расхрабрилась:

— Хорошо, пойдем, Скиран.