Последняя империя. Падение Советского Союза

В этот раз Горбачев узнал о визите заранее. Раиса Максимовна в дневнике отметила, что ее дочь и зять слушали передачу Би-би-си, в которой утверждалось: Крючков согласился направить в Крым делегацию, чтобы проверить состояние здоровья Горбачева. Это пугало: “Мы расценивали это как сигнал самого худшего. В ближайшие часы могут быть предприняты действия, чтобы гнусная ложь стала реальностью. Михаил Сергеевич отдал приказ охране блокировать подъезды, вход в дом, без его разрешения никого не впускать; находиться в состоянии боевой готовности; в случае необходимости применить оружие”. Теперь все зависело от охранников. На следующий день после того, как к Горбачеву неожиданно явились заговорщики, охранники пообещали до последнего защищать своего главнокомандующего.

Теперь они были полны решимости показать, что серьезно относятся к своим обязанностям.

Плеханову пришлось отступить. Заговорщики сообщили, что хотят встретиться с президентом, и смиренно направились в гостевой домик. Помощник Горбачева Анатолий Черняев, узнавший от своих секретарей о визите, немедленно отправился к Горбачеву и попросил не принимать путчистов. Горбачев согласился: “Я им ультиматум поставил: не включат связь – разговаривать с ними не буду. А теперь и так не буду”. Когда заговорщики восстановили связь, первым на линии оказался Крючков. Горбачев отказался разговаривать с бывшим соратником. Он связался с начальником Генштаба генералом Михаилом Моисеевым и приказал обеспечить безопасную посадку самолета с делегацией Российской Федерации: на земле ее ждала засада. Командующему кремлевским гарнизоном напомнили, что он не подчиняется никому, кроме Горбачева. Министр связи получил приказ перекрыть заговорщикам каналы связи. Президент снова был на коне.

После того как заговорщики выполнили требования Горбачева и восстановили связь с внешним миром, его главной целью, кроме восстановления контроля над армией и органами безопасности, была оценка новой политической реальности. Помощник Горбачева Вадим Медведев, который в тот день ближе к вечеру позвонил из Москвы, вспоминал: “Президент сказал, что сделал уже ряд звонков в Москву, в некоторые республики, и сейчас будет разговаривать с Ельциным”. К полудню 21 августа Горбачев окончательно вернулся в политику. Не только заговорщики, но и демократы понимали, что без него не обойтись. Теперь Горбачев был готов награждать победителей и карать проигравших. Теоретически он мог пойти на сделку – на это и рассчитывали заговорщики. Но Горбачев поддержал Ельцина²².

Неожиданно раздался звонок. Исполняя поручение Брента Скоукрофта, американские военные снова и снова пытались связаться с Горбачевым. Когда Горбачев наконец оказался на связи, они бросились искать Буша. “Есть Бог на свете! – сказал главный коммунист Советского Союза американцу-переводчику Петру Афанасенко. – Я четыре дня провел в крепости”.

Буш, услышав Горбачева, также помянул Всевышнего: “Боже мой! Это чудесно, Михаил!”

“Считаю своим долгом выразить вам свою признательность за вашу позицию, которую вы заняли с первых минут. Вы показали стойкость, – якобы произнес Горбачев. – Спасибо вам за то, что вы прервали отпуск. Своими сильными заявлениями вы поразили всех, кроме разве что Каддафи” (эксцентричный ливийский диктатор не скрывал, что поддерживает переворот).

Вскоре к супругу присоединилась Барбара Буш: “Барбара здесь. Передает Раисе привет”.

Горбачев был растроган: “Я благодарен вам и Барбаре за вашу принципиальную позицию, за вашу человечность и дружбу”. Черняев позднее вспоминал, что стал свидетелем “радостного разговора”.

Горбачев сказал: “Мы хотим и впредь работать сообща. И будем действовать решительно, невзирая на происшедшее. Ведь дело в том, что это было предотвращено благодаря демократии. И это – гарантия для нас”.

Буш был польщен: “Я немедленно передам ваши слова всему миру”.

Не прошло и часа, как Буш уже общался с прессой. Он рассказал корреспондентам в Кеннебанкпорте, что имел беседу с президентом СССР, что состояние здоровья Горбачева не вызывает опасений, тот снова первое лицо в государстве и выражает “искреннюю благодарность народу

Соединенных Штатов и других стран за поддержку демократии и реформ… В общем, это очень, очень положительное событие”. У президента США было немало поводов для радости: его стратегия поддержки нарождающейся российской демократии, не сопровождающаяся скоропалительным сжиганием мостов между ним и заговорщиками, сработала исключительно хорошо²³.

Российская делегация, возглавляемая вице-президентом Руцким, прибыла в Форос в девятом часу вечера. Раиса Горбачева, увидев, что Руцкого сопровождают люди с автоматами, поинтересовалась, не для того ли они прибыли, чтобы арестовать президента. Нет, заверил Руцкой, они намерены его освободить. Горбачев сразу принял Руцкого. Анатолий Черняев отметил в дневнике, что встреча Горбачева с “россиянами” останется в его памяти: