Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

— Ах вот как! — Эглон снял очки, точно желая лучше видеть Андрея. Стальные глаза сверкнули возмущением, гневом. — Ах вот как! И кто же так несуразно, безграмотно организовал операцию? Кто виноват? — каркающим фальцетом кричал Эглон. — Не кто иной, как ты, Андрей, и тебе придется отвечать.

Эрика вопросительно посмотрела на Силава, притворяясь, что она не в курсе дела.

— Поймали их?

— Слава Богу, нет. Но они не успели бросить мешки в озеро… Нагрянул инспектор рыбоохраны. И эти тюфяки, трусы дали тягу!

— Так вот, Флайш, все это мы и без тебя знаем, — уже спокойнее, но сердито прибавил Эглон. — Надо было взять это дело себе, — наставнически, как инструктор, поучал он.

— Не мог я, — оправдывался Силав. — Убийства — профиль другого отдела, и генерал не очень мне доверяет. — Он подавил вздох. — Дело передано Стабиньшу.

— Стабиньш, насколько я знаю, опасный мент, — глубокомысленно произнес Эглон.

— Слишком умный, въедливый и упрямый, как осел, — согласился Силав.

— А кто будет вести официальное расследование?

— Старший следователь по особо важным делам Розниекс из Республиканской прокуратуры. Этот тандем для нас опасен, даже очень. Может, следовало бы на какое-то время лечь на дно? Иначе нам может быть крышка. — Силав вопросительно взглянул на Эглона. В голосе его сквозил страх.

— Ха! Легко сказать — лечь на дно! — вскинулась Эрика. — Как раз сейчас, когда мы напали на золотую жилу с этими армейцами и установили контакты с покупателями — теперь пустить все по ветру? Может быть, вы, братцы, думаете отдать вожжи в руки этим солдафонам, чтобы они действовали сами и гребли нашу валюту? Так не пойдет, только через мой труп! Этот бизнес я не отдам, слышите, не отдам! — истерически кричала она.

— Надо найти выход, — примирительно и не очень уверенно пробурчал Силав. — Но и то надо понять: когда за дело берутся Стабиньш с Розниексом, они копают основательно, глубоко. Не дай Бог, докопаются и до нашего бизнеса с русскими ракетами. Что тогда?!

— Этих фараонов надо переманить на нашу сторону и заставить на нас работать! — Эглон был категоричен. — Любыми средствами!

— Держи карман шире, их заставишь! — странно усмехнулся Силав.

— За большие деньги и черт будет плясать под твою дудку, — стоял на своем Эглон.

— Черт будет, а Стабиньш с Розниексом — нет. Они, видишь ли, святые, праведники.

— Тогда надо их ликвидировать! — как топором рубил каждое слово Эглон.

Силав задумчиво передвинул на столе свою рюмку.

— Я попробую что-нибудь придумать. — Вид у него был растерянный. Такой оборот дела его вовсе не устраивал.

— Думай, Флайш, думай! — пропел Эглон каркающим голосом, бросив на Силава угрожающий взгляд. — Только смотри! Если дашь маху, сам знаешь…

Тот съежился. Его подруга-блондинка потягивала коньяк, потом шампанское, закусывала и как будто не слушала. Только на дне ее зрачков искрился интерес.

Эглон подозрительно на нее глянул и, успокоившись, снова заговорил:

— Что еще на нашей ниве новенького и хорошенького?

Силав не собирался пока выкладывать, не пришло еще время; но Эглон впился в него своим буравящим взглядом. Он понял или догадывался, что у Силава еще что-то есть за душой. И тот решился:

— Толстый Бегемот сгорел!

— Какой Бегемот? Что за Бегемот? — вскрикнул Эглон.

— Ну Штангист он, Робот, Бегемот, — выпалила Эрика и с любопытством оглядела Силава. — Тот самый, который вместе с Маленьким котом убрал Тома и Ванду. Как будто ты не знаешь.

— Как так? — еще злее закричал Эглон.

— Он, сволочь, попался в Белоруссии: залез на какую-то целку, отодрал и придушил, — продолжал Силав.

— Такая у него мода, — дополнила Эрика. — Он садист. Все ты, Паук, делаешь вид, что чего-то не знаешь.

— Я же сказал — не связываться с этими подонками, с этой кодлой! Ты, Красотка, ты во всем виновата! — Эглон заскрипел зубами и так шмякнул рюмку о мраморный пол, что осколки разлетелись во все стороны.

Дама Силава испуганно вскочила.

— Падла, — процедила она сквозь зубы и сочно выругалась.

Эрика продолжала спокойно сидеть как ни в чем не бывало.

— Что сделано, того уж не вернешь! У нас нет времени ахать и рассусоливать, — твердо сказала она. — Толстого Бегемота, где бы он ни был, надо немедленно ликвидировать. Известно ли, где сейчас этот кретин? — повернулась она к Силаву.

— Известно, — отозвался тот. — В районном центре Бабуричи, в милиции. Пока, до получения санкции, задержан на трое суток.

— Надо в срочном порядке его ликвидировать, — злорадно ухватился за эту мысль Эглон. — Ликвидировать, пока не посадили в тюрьму. Достать его там будет не так легко, да подсадят к нему стукача, он и расколется.

— Толстяк, насколько я знаю, стреляный воробей. — Очень уж Силаву не хотелось быть организатором убийства. Он лихорадочно искал другой выход, но ничего не мог придумать.