Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

— Никуда, — он протянул Стабиньшу сложенный листок бумаги: — Вот… может, пригодится.

— Что это?

— План. Там нарисовано, как добраться до бункера.

— Спасибо! — Стабиньш сунул план в карман.

Юрий вылез из машины, озираясь.

— Останусь здесь. Ехать с вами мне никак нельзя…

Стабиньш уехал не сразу. Он сидел в машине и размышлял. О сложной операции по освобождению Мариса, о деле, о Юрии Пакалне по прозвищу Карлик.

Глава пятьдесят седьмая МАРИС В КОГТЯХ БАНДЫ

Марис проснулся от сильной головной боли. Он никак не мог сообразить, где находится и как попал сюда. Две большие лампы дневного света освещали комнату без окон. Тут стояла тумбочка, два стула, неопределенного цвета диван. Сам он лежал на кровати раздетый, под одеялом. Который сейчас час? Марис поднес левую руку к глазам, но часов на ней не оказалось. Понемногу в памяти начали всплывать события вчерашнего дня.

Марис вылез из кровати, по привычке потянулся, чтобы заняться гимнастикой, но от резкой боли в голове снова рухнул на кровать.

— Ну и ну! — проворчал он, недовольный собой. — Это никуда не годится!

Медленно поднявшись, он решил посмотреть, куда ведет еще одна дверь из комнаты. Оказалось — в ванную. Он принял холодный душ, отчего немного восстановил форму.

Как только закончил растираться махровым полотенцем и снова сел на кровать, заскрипели засовы многочисленных замков, с грохотом упала тяжелая металлическая перекладина, на какую вешают замок. Затем дверь отворилась, и на пороге появилась Эрика Пигачева с ухмылкой на лице. Она была ослепительна в белоснежном пуловере, светлых джинсах и импортных кроссовках. Вслед за ней вошел длинный и тощий старик с гладко зачесанными седыми волосами и злым лицом стервятника. Его маленькие, рыбьи глазки буквально впились в Мариса. Вместе с ним в комнату словно ворвалась струя ледяного воздуха — Марис даже съежился от этого ощущения. После старика широкими уверенными шагами вошел плотный человек среднего роста. Его лицо показалось Марису знакомым. Где он его раньше видел? Вдруг вспомнил — подполковник полиции Силав. Старик медленно, шаркая подошвами, подошел к кровати Мариса и уселся с краю. На лице его теперь играла доброжелательная улыбка, но глаза сквозь очки оставались теми же — ледяными.

— Ну что, воробышек, опять попался в наши силки? — старик добродушно похлопал Мариса по плечу. — На сей раз так просто отсюда не выберешься. Ты ведь и сам знаешь — попасться легко, да выбраться трудно. Да и опыт в этом у тебя уже есть.

Эрика завертелась перед Марисом и кокетливо добавила:

— Хорош парниша! Жаль такого ликвидировать.

— Да, такой пригодился бы для улучшения нашей расы, — то ли в шутку, то ли всерьез задумчиво протянул старик. — А то ведь многие наши латыши спарились с русскими, поляками, жидами и со всякими другими. — Он осуждающе покачал головой. — А ты случайно не успел жениться на какой-нибудь скуластенькой киргизке? Такие сейчас тоже модны. Говорят, у них эта штука устроена немного иначе, чем у латышек. Еще не попробовал? — он вопросительно смотрел на Мариса.

Марис не знал, что отвечать. Он думал о том, какими же будут следующие вопросы. Ведь не из-за такой глупой болтовни они явились сюда. С другой стороны, у Эрики тоже вроде бы не было специального замысла брать его в плен. Он сам напросился.

Мариса вдруг прорвало.

— Я многих и разных перепробовал! — отрубил он. — А вам какое дело?

— А такое — если не будешь вести себя хорошо и вежливо с нами, то вообще больше никогда ни одной бабенки уже не попробуешь. — Теперь голос старика звучал угрожающе. — Разжиреешь, жопа станет большой и круглой, как у бабы, голос тоже станет бабьим, а краном сможешь только поссать. Словом, оскопим тебя — из жеребца сделаем лошадь. Понял меня, дружок? — он снова перешел на тихий и доброжелательный тон, и это было страшнее, чем если бы он кричал и стучал кулаком по столу. У Мариса мурашки пошли по телу. Он понял — старик не шутит. По всему было видно, что это садист, способный на все.

Эрика еще немного покрутилась перед Марисом, потом села на кровать с другой стороны и положила свою теплую руку ему на колено.

— Ну, ты все понял, мальчик? Ты должен вести себя паинькой, а то от тебя женщинам уже не будет никакого проку. — Рука ее заскользила вверх.

«Видно, таковы новые методы пытки», — подумал Марис и отвел руку Эрики.

— Чего вам надо от меня?

— Вот это совсем другой разговор, — старик остался доволен. — Совсем другой…

— А никакого разговора и не будет, — заупрямился Марис. — Он будет только в другом месте и при других обстоятельствах.

— Не будет другого места, как и других обстоятельств, — с угрозой произнес Силав, молчавший до сих пор. — Ты что, не понимаешь? Уж коли я тут перед тобой, то ты должен понимать, что своих тебе больше не видать!

— Ха! — Марис вдруг развеселился. — Ну, раз мне все равно крышка, то с какой стати я тут вам рассказывать что-то стану?