Последняя индульгенция

– Я люблю одеваться. Да и какая женщина не любит? Но многие из-за своей ограниченности не могут. Я умею. Но разве этот инженеришка мог обеспечить такую возможность? Смешно. Мне незачем больше скрывать. Все равно, обе эти трусливые дурочки, Ария и Лиесма, выболтают все, надеясь на снисхождение.

Она перевела дыхание.

– Все было бы прекрасно, если бы мой супруг случайно не повстречал своего сына в студенческой столовке. Рассказывай сам, черт бы тебя взял! – крикнула она Лубенсу.

Тот взглянул на следователя. Розниекс кивнул. Лубенс, запинаясь, заговорил:

– Сына… Ромуальда… я действительно встретил в столовой случайно. В первый миг меня словно по лбу стукнули. Казалось – этого юношу я уже встречал где-то. Словно он – близкий знакомый, имени которого я никак не мог вспомнить. И непонятная сила заставила меня сесть за его столик. Но разговора не получилось. Общих знакомых у нас не нашлось, не могли мы и припомнить, где встречались раньше. Я долго ломал голову. Этот парень не оставлял меня даже во сне. Но я ничего не мог понять. Меня так и влекло в студенческую столовую, хотя на работе можно было поесть и вкуснее, и сытнее.

Лубенс рассказывал спокойно, словно самому себе.

– Но однажды я узнал о странном совпадении. Он родился девятого сентября шестидесятого года. Как и мой сын. Тогда я еще ничего не заподозрил. Это случилось позже. Однажды вечером, разбирая бумаги в столе, я нашел свою юношескую фотографию. И снова как молнией ударило: Ромуальд так похож на меня! Потом я узнал у него, где работала его мать. Позвонил. Зиедкалнс была честной женщиной и ничего не стала скрывать. Рассказала, как Эдит в больнице разыграла роль обманутой и брошенной девушки. Она уже тогда играла прекрасно, – он вздохнул. – Дома произошел скандал. Не хочется ни вспоминать, ни говорить об этом. Я перебрался в другую комнату. Сказал, что она обокрала меня – украла сына. Понял, что простить этого не смогу, и решил развестись с нею и жениться на Ольге Зиедкалнс.

– Вы сообщили жене об этом решении?

– Да. Она, разумеется, разыграла истерический припадок.

Эдит повернулась к Лубенсу. Ее глаза излучали презрение:

– Ха, из-за такого дуболома впадать в истерику. Идиот в квадрате, и больше ничего. Мне нужен был муж – вывеска того, что я солидная замужняя дама. Этот наивный дурачок ведь не понимал, что значит быть оставленной в моем возрасте. Это лишиться всего: престижа, места в обществе, выслушивать лицемерное сочувствие от дам, которые завтра повернутся к тебе спиной, а послезавтра и вообще перестанут узнавать.

– Зиедкалнс отвергла ваше предложение? – спросил Розниекс Лубенса.

– Да, но Мелнсиле я об этом не сказал. Ольга считала, что такая искусственная семья не может существовать, а для Ромуальда это будет лишней травмой. Она попросила, чтобы я ничего не говорил сыну.

– Вы исполнили обещание?

– Разумеется.

Розниекс взглянул на Эдит.

– И вы тоже ничего ему не говорили?

– Вот еще. Зачем? У меня были свои планы. Когда я увидела Ромуальда, то поняла и Лубенса. Ситуация была незавидной. Красивый, видный парень, фактически твой сын – и принадлежит другой женщине, он называет матерью другую, говорит с нею, ласкается… Нет, это было свыше моих сил, – теперь в голосе Мелнсилы звучали искренние нотки. – Этот мальчик – мой сын, и я имею право отнять его. Он мой. Но я поняла, что уговорами ничего не добьешься. Надо было действовать, чтобы навсегда разлучить Ромуальда с Зиедкалнс. Но как это сделать, я не знала. Изобретала всяческие варианты, но они никуда не годились. Поговорив с Зиедкалнс, я поняла, что пока она жива, Ромуальда она не покинет. И тогда у меня понемногу созрел план. Я действительно пригласила Зиедкалнс пожить у моря, в санатории, якобы для того, чтобы еще раз все обдумать. Намекнула, что отнимать сына не хочу, но должна время от времени видеть его, и желательно было бы вместе обдумать, как это сделать. Вы правы, я договорилась встретиться с нею в тот вечер в санатории. На станции осенью бывает мало пассажиров. А ночью – тем более. Я посоветовала ей идти по дороге, чтобы не сбиться.

Она закрыла глаза ладонью.

– Я знала, что Уступс спит у Лиесмы, взяла его машину и поехала…

Розниекс закрыл папку с документами и в упор взглянул на Эдит.

– Итак, вы совершили преступление, чтобы вернуть сына и сохранить мужа, семью? Подходящая версия для самолюбивой женщины, да еще в вашем возрасте.

Мелнсила и Лубенс одновременно напряженно взглянули на него.

– Но почему же вы ограбили убитую, взяли вот эти вещи? – не спуская глаз с лица Эдит, следователь медленно, осторожно положил на стол сумочку Ольги Зиедкалнс и золотое кольцо с бриллиантом.

Эдит рванулась вперед, но, словно собака на цепи, тут же шатнулась обратно. Она до крови прикусила губу.

– А где сказано, что это я? – в изнеможении она предприняла бесполезную попытку сопротивляться. – Там было много людей…