Последняя из Лунных Дев

– Она была настоящим человеком – твоя бабушка… Когда отцу диагностировали рак, я только-только начал как следует работать. Я был еще новичком в фирме и как раз получил в работу один очень крупный проект. А потому отец держал этот диагноз при себе. Ни словом не обмолвился, что он серьезно болен, до самого конца. Но твоя бабушка об этом узнала – или просто догадалась. Она стала готовить для него еду, прибираться в доме, возить его в клинику на процедуры, заваривать ему специальный чай, успокаивающий приступы рвоты. Ведь вот же упертый старикан! Я ничегошеньки не знал, пока уже врачи не отменили химиотерапию. Но Альтея всегда была рядом с ним. И я перед ней в большом долгу.

Лиззи выдавила зыбкую улыбку, испытывая одновременно гордость и печаль.

– Мне Альтея тоже ничего не сообщала о своей болезни. И я так ничего и не знала, пока она не ушла.

– А я все гадал, почему ты не приехала ее навестить. Извини. Я знаю, как это тяжело. Я был ужасно зол оттого, что отец ничего мне сразу не сказал, – но он честно считал, что будет правильнее держать меня в неведении. Твоя бабушка, видимо, считала точно так же.

Желая поскорее сменить тему беседы, Лиззи сделала вид, будто разглядывает дверь амбара.

– Очень любезно с твоей стороны, что ты так хочешь помочь, однако у новых хозяев фермы, возможно, будут свои соображения по поводу того, что надо ремонтировать, а что нет.

Эндрю остолбенел.

– Ты продала ферму?

– Пока еще нет, но рано или поздно продам.

Плечи у него как будто чуть расслабились, но напряжение еще не отпустило.

– Ясно. Кстати, об этом. Есть кое-какие моменты, о которых тебе не помешает знать.

– Например?

– Здесь нужно прилично потрудиться, прежде чем банк всерьез подумает о финансировании. И я говорю сейчас не о покраске дома или о тюльпанах в оконных ящиках. Электропроводка в доме держится на честном слове, да и водопровод с канализацией не лучше. Печь уже на ладан дышит, и каждая крыша в вашем имении нуждается в замене.

Лиззи уставилась на носки ботинок, мысленно фиксируя для себя эти неприятные новости. Еще одно осложнение, которого она не планировала. И которого не могла себе позволить.

– Я даже не представляла, насколько здесь все плохо. И подозреваю, все, что ты сейчас перечислил, стоит не дешево. А я вовсе не купаюсь в деньгах.

Эндрю криво усмехнулся, взглянув на нее.

– Боюсь, что нет. Но я знаю одного парня. Друг семьи. Живет тут по соседству. Готов работать за еду и за хорошее отношение.

Лиззи расправила плечи.

– Спасибо, но я не могу это принять. Заменить несколько стекол в теплице – это одно. Но я не могу допустить, чтобы ты менял в доме проводку и переделывал водопровод с канализацией.

– Реставрация исторической недвижимости – это мой профиль. Так почему бы не помочь?…

Но Лиззи вскинула ладонь, обрывая его:

– Нет. Спасибо. Я что-нибудь придумаю. Может, я смогу найти покупателя, готового принять имение в таком виде. – Она вскинула подбородок, решительно посмотрев ему в глаза. – Не хочу показаться грубой и бестактной, но зачем тебе здесь тратить свое время? Мы ведь едва друг с другом знакомы.

Эндрю слегка пожал плечом, изобразив полуулыбку:

– Потому что я обещал это сделать твоей бабушке. А обещание есть обещание. Я перед ней в долгу.

– Ты не можешь быть ей что-то должен. Ее больше нет.

– Тогда, вероятно, я должен тебе.

На это Лиззи не нашла что сказать. В этот момент она не могла не вспомнить свой разговор с Люком пару дней назад и его самодовольное утверждение, будто, унаследовав «Chenier Fragrances, Ltd», он получил в наследство также и ее – как будто Лиззи была какой-нибудь блестящей безделушкой в шкатулке с драгоценностями его матери. И вот перед ней стоял Эндрю, утверждающий, что обещание, которое он дал умирающей Альтее, теперь обязан исполнить перед ней. Столь очевидный контраст трудно было оставить без внимания.

– Обещания по наследству не передаются, – тихо произнесла Лиззи. – Это так не работает.

Но он лишь пожал плечами, снова улыбнувшись:

– Мое обещание, мои правила. Я, пожалуй, перед уходом заколочу тут дверь. Просто ради безопасности. На следующей неделе мне доставят пиломатериалы. Как только закончу с теплицей – возьмусь за кровлю и чердак.

– Я же только что сказала: у меня нет денег, чтобы платить тебе за работу. И я не могу просить тебя работать бесплатно.

– Твоя бабушка была особенной, необыкновенной женщиной, Лиззи. Она была величайшей души человеком и поэтому всегда заботилась о людях. Не все, к сожалению, это понимали, а в конце ее жизни даже те, кто хорошо ее знал, об этом как-то позабыли. Но я не из тех забывчивых людей. Я чиню теплицу и амбар по той же самой причине, по которой ты сейчас несешь вилы к этим несчастным остаткам некогда цветущего сада. Я не в силах вернуть Альтею или как-то изменить то, что уже случилось, – но я могу позаботиться о том, что она так любила при жизни.