Последняя из Танов

– Давай завтра обсудим? Уже поздно, и мне пора, э-э-э, поработать, – промямлила я, скользнув за кухонный остров. – Извини, но это поглощение «ВизВэр» возобновилось, и я могу спасти свои шансы на партнерство, так что… Мне очень нужно подготовить бриф для их юриста, потому что через день надо лететь в Омаху, так что давай-давай, пора-пора.

Он тихо выругался.

– Знаешь что – я сдаюсь. Неважно. Как тебе угодно. – И Суреш вышел из гостиной, сказал отрывисто «спокойной ночи» и захлопнул за собой дверь в мою квартиру.

Некоторые люди такие грубияны, честное слово.

Глава 46

Среда, 5 октября

8:00. Я ни одной живой душе не расскажу, что вчера случилось. То, что он для меня сделал, ничего не значит. Как и то, что мы чуть не сделали друг с другом, правда же? А что мы собирались делать?

8:05. Ладно, одной только Линде скажу.

8:08. Черт, у меня рабочий звонок, который начнется в половине девятого! Как я могла забыть? Отвлеклась на какую-то ерунду!

8:45. Приехала в офис; поездка в транспорте была на удивление беспроблемной. Юркнула в переговорку («Восстановление»), где проходила деловая встреча. Сквозь матовое стекло увидела, что там полно народу, поэтому прошмыгнуть незаметно мне не удастся. В панике поняла, что могу притвориться, будто у меня важная встреча с клиентом. Нырнула в соседний конференц-зал («Посвящение») и позвонила Линде. Она обеспечит мне алиби.

– Вот же ботаники. Вы так очевидно влюблены друг в друга, займитесь уже сексом.

– Ничего подобного.

– Влюблены, влюблены.

– Нет.

Конечно, этот высокоинтеллектуальный диалог продолжался еще некоторое время, после чего Линда, помешанная на сексе, стала меня подговаривать «попрыгать на Суреше и попробовать радугу на вкус».

Только Линда могла извратить рекламный слоган «Скитлс».

Но я не собираюсь ничего пробовать на вкус. Я должна держать себя в руках. Раньше, когда я придерживалась плана, все было так просто. И шло так гладко. Я не сомневалась в каждом своем шаге. И как только я начала рисковать, моя жизнь стала сходить с рельсов. Все строгие матери желают лучшего своим детям и точно знают, что это лучшее собой представляет. Посмотреть хоть на семью Кардашьян. Все знают, что Крис, так сказать, дирижирует всем оркестром, и каких успехов они все добились! Может, они даже счастливы!

Если я буду соблюдать свой жизненный план, моя жизнь пойдет по самому благоприятному сценарию. И я хочу именно этого.

10:10. Встреча закончилась. Я увидела, как мои коллеги прошли мимо переговорки, где я сидела. Я встала и сделала вид, что говорю с клиентом (по факту это все еще была Линда): угрожающе рычала и размахивала руками. Си Лин увидел меня и поднял большой палец вверх. Нужно было становиться актрисой, честное слово.

10:45.

Ситуация уровня повышенной боевой готовности (то есть катастрофа разряда «вы посреди Сахары с последней бутылкой воды, до оазиса ползти целый день, и он может оказаться лишь миражом, и у вас осталась одна рука, но хотя бы одна есть, и на том спасибо»). Джин Ли, секретарь Мона, позвонила мне в панике.

– Дело плохо, – сказала она, сбивая с толку смесью бодрых и страдальческих ноток в голосе, – ее волнение сплелось с годами профессиональной секретарской карьеры. – У него денге. Опять.

– О-о-о, черт, – встревожилась я. Больше не могу сердиться на Мона. – И как он там?

– Неважно. Ты же знаешь, что повторная лихорадка денге может быть смертельной, да?

– Да, – сокрушенно ответила я.

– Ну, состояние стабильное, и он под пристальным контролем врачей, но что-то там с его критически низким уровнем тромбоцитов, и требуется переливание, а группа крови редкая, но с ним его помощница. Она о нем заботится как следует, – повисло многозначительное молчание, а потом Джин Ли добавила, будто извиняясь: – Его бывшая жена и дети, ну, не смогли.

– Ага.

– Но его родители тоже с ним.

– Но им же должно быть… Сколько, по восемьдесят лет?

– Еще больше. Он у них появился, когда матери было под сорок. Он был девятым ребенком в семье. – Она кашлянула и добавила: – Кажется, она вызвалась стать донором, если у них закончится кровь для перели– вания.

Похоже, что у Мона в семье все бойцы – он же выживет, правда?

Правда?

Если задуматься, то никаких гарантий не было. Как знать, какие еще хронические болезни Мон от нас скрывает? Он из тех, что и с вирусом Эбола бы продолжил работать прямо из изолятора, чтобы не заразить коллег, не останавливаясь, даже когда мозг начнет вытекать через ноздри…

– Мы можем чем-то помочь? Например, призвать всех сдать кровь?

– Все хорошо, дорогая, в банке крови пока есть за– пасы.