Последняя из Танов

По дороге в Большое яблоко. На шаг ближе к «Последнему Настоящему Человеку». Увидимся в Нью-Йорке. #наполпутиккарьере #отпуск #воттакудар

Суреш уже уехал. Поверить не могу, что он взял и переехал в Америку. Я представила, как он стоит на «Комик-коне» в окружении фанатов его произведений, и наверняка некоторые из них окажутся женщинами из приличных семей, принадлежащих к касте брахманов. А может, даже играющих в «Катан».

Я смахнула слезы, катящиеся по лицу. Я проиграла: время ушло.

Глава 55

Пятница, 18 ноября

7:00. Проснулась от будильника и не поняла, что происходит, пока не вспомнила, что у меня через два часа рейс в Куала-Лумпур, к маме, которой я собираюсь рассказать, что решила больше не следовать ее идеалам. О боже.

12:35. Приехала к двери маминой квартиры в Бангсаре и постучалась, так как поняла, что забыла ключи. Она открыла в изящном зеленом топе из шелка и хлопка в комплекте с серыми льняными брюками – выглядела мама совершенно нормально, разве что кожа еще была бледноватой.

Я решила прыгнуть с места в карьер.

– Привет, мам! Не кричи только, но я уволилась и расторгла помолвку, – выговорила я скороговоркой… Почему бы не принять на себя весь удар разом? И я больше не буду заложницей тирании чужих ожиданий, даже если не доживу до утра.

Как ни странно, она не стала на меня кричать.

– Я и вижу, – вот все, что она сказала.

Я плюхнулась на барный стул у кухонного острова и стала ждать расправы.

Она стояла рядом и долго смотрела на меня, а я избегала ее взгляда. Я чувствовала, как она вбирает в себя состояние моих растрепанных волос, покрасневших глаз, испаряющейся из пор кожи табачно-алкогольной вони и веса, набранного от заказанной в «Макдоналдсе» и «Нандо» еды.

– Ты не очень хорошо выглядишь, – сказала мама, используя куда более мягкие выражения, чем обычно. – Что стряслось?

– Я совершила ошибку, – начала я. Я посмотрела на стол, прикусив губу и пытаясь не расплакаться. – Вообще-то я совершила много ошибок, и теперь мне кажется, что я потеряла единственное, что у меня в жизни было хорошего.

– Ты же не об Эрике Дэне, – сказала мама утвердительно. Такой была ее манера задавать вопросы.

Я сделала глубокий вдох и нырнула в пучину. Я рассказала ей про Суреша – кто он, из какой страны, что между нами было. Я не скрыла ни одной детали. Впервые мы говорили о том, в кого я была влюблена, и когда я закончила, то испытала одновременно и облегчение, и ужас от ее предстоящего ответа. Я уже слышала ее мысли: «Моя дочь, которую я вскормила собственным молоком, моя последняя незамужняя дочь отвергла миллиардера… Ради индуса, который раньше был юристом, а теперь рисует комиксы?»

– О боже, ну и сумбур, – вздохнула она, устало опускаясь на стул у бара. Вдруг она стала выглядеть намного старше своего возраста, и я устыдилась, что вывалила на нее свои проблемы сразу после ее болезни. – И почему все мои дети так упорно пытаются меня пораньше загнать в могилу?

– Мам, почему ты всегда хочешь, чтобы мы страдали только ради того, чтобы ты была довольна? – Я плакала, обиженная ее ответом.

– О чем ты говоришь? Я не хочу, чтобы мои дети страдали ради меня, – возмутилась она. – Как ты можешь такое говорить? Ты хоть знаешь, что творится в материнском сердце, когда она видит, как ее дети бегут к обрыву, где их ждут только острые камни?

Она потянулась к кувшину с водой и налила себе стакан.

– Наоборот, я желаю своим детям лучшего и хочу помочь им сделать выбор, который убережет их от страданий. Когда ты мне рассказала об Эрике, я так обрадовалась за тебя – ты мне сказала, что он зрелый, стабильный, что он преуспел в жизни и заботится о тебе. Все это признаки здравого выбора. К тому же я и не знала, что есть еще кто-то. Но скажу тебе честно, Андреа, – даже если бы я знала, что ты влюблена в этого мальчика Суреша, я бы все равно, скорее всего, была бы за Эрика. Потому что когда доживешь до моего возраста, то поймешь, что любовь совсем не побеждает все и что иногда взаимное уважение может в долгосрочной перспективе принести куда больше счастья, чем страстная интрижка.

Мама недовольно поморщилась, будто сексуальное влечение было всего лишь бесполезной мелочью.

– Суреш – хороший человек, – я стала оборо– няться.