Последняя из Танов

2:20. Проснулась в смятении и страхе. Снова снился кошмар, как я сдаю сессию, заваливаю экзамен и объясняюсь с разочарованной мамой. Успокаиваю себя, глядя на диплом с отличием, висящий в рамке на стене. Моя самооценка медленно восстанавливается. Завтра будет новый день.

Понедельник, 15 февраля

7:10. Что, уже понедельник? Уф, снова вкалывать. Жаль, я не одна из этих модных миллениалов, которые работают в клевых компаниях с креслами-грушами, пив-понгом и курением за столом. У меня все не так. Я, как и все в этом мире, хожу на дерьмовую работу и трачу восемьдесят процентов свободного ото сна времени на то, чтобы сводить концы с концами, оплачивать счета и наслаждаться оставшимися двадцатью процентами жизни. В отличие от Линды, которую богатенькие родители баловали, пытаясь загладить вину за свое отсутствие в период ее взросления, мои родители принадлежали к среднему классу и исповедовали принцип «я тебя растил до того момента, как ты сможешь самостоятельно покупать алкоголь, а теперь окажи мне любезность и отвали, чтобы я спокойно помер».

7:45. Час пик. Я машинально ныряю в агрессивную толпу пассажиров, пытающихся сесть в ОГЖТ[11]. Мне удалось втиснуться в вагон благодаря тому, что я отпихнула локтями чьи-то сиськи, и их разъяренная обладательница осталась на платформе. Что ж, пусть радуется, что это было не сексуальное домогательство.

7:50. О черт. Меня крепко прижало областью бикини к велосипедкам блондинистого киборга с каменным лицом. Чудесный вид открылся мне сквозь его обтягивающие штанишки. Если поезд сделает аварийную остановку, я забеременею, а мне хочется, чтобы это случилось при других обстоятельствах. Пришлось запихивать между нашими телами свою дорогущую сумку, используя ее как самодельный презерватив. Прости, «Прада».

Пытаюсь думать о приятном, но безрезультатно. Ненавижу всех, кто умудрился занять сидячие места, даже молодую мать в сарафане с малышом на руках. Особенно ее. Женщина, если ты не спешишь на работу, какого черта занимаешь место в час пик?

Некоторые настолько эгоистичны, что выставляют собственное счастье на всеобщее обозрение.

8:10. Приехала в юридическую контору, где скоро планирую стать партнером, – «Сингх, Лови и Дэвидсон». Наш офис всего в восьми минутах ходьбы от станции «Раффлс Плэйс». Мы переехали в это новенькое здание всего два месяца назад, потому что оно лучше отражает наши амбициозные планы по расширению бизнеса в регионе. Через застеленное коврами лобби с мягким освещением, минималистичным декором, висящими на стенах портретами основателей и главных компаньонов и красоткой-секретарем за стойкой я прошла в настоящий офис, который мы прозвали «Песочницей». За всей этой красотой из ковров скрывался отдельный, но менее помпезный вход в офис. Там и начиналась настоящая работа: более девяноста юристов занимали два этажа открытого офисного пространства – ада для младших юристов, и лишь немногие достаточно высоко продвинулись по карьерной лестнице, чтобы заслужить право сидеть в нормальном офисе, пока на верхнем этаже заканчивается реконструкция кабинетов для новых партнеров, консультантов и старших юристов (у нынешних партнеров, само собой, и так уже были свои кабинеты).

Мне повезло – мое рабочее место находилось в одном из кабинетов, куда я сейчас и пыталась прошмыгнуть незамеченной, потому что опоздала на десять минут. Хотя официально рабочий день начинался в девять, в это время к работе приступали только неудачники без амбиций, а я не такая – я неудачник с огромными амбициями! То есть, я хотела сказать, победитель.

– Доброе утро, Андреа, – завопил мой сосед по кабинету Суреш Адитпаран так громко, что мог бы разбудить даже мертвого.

Я сердито посмотрела на него и заметила, что экран его компьютера еще выключен, а из-за беспощадного сингапурского солнца по его вискам стекают капли пота. К сожалению, мне уже девять рабочих дней приходится делить кабинет с этим амбициозным старшим юристом, специализирующимся на слияниях и поглощениях. Он, кстати, британец с сингапурскими корнями (его мать, как я выяснила, сингапурская индианка).

– Доброе утро, Субхан. Ой, Суреш, – сказала я, намеренно коверкая его имя.

Мы повернулись к компьютерам и продолжили стучать по клавиатуре с напускным энтузиазмом довольно молодых людей, у которых давным-давно не было секса (в моем случае наверняка дольше, но в целом сопоставимо).