Последняя клятва (СИ)

— Нам пора, — сказала она. — Сейчас все начнут просыпаться. Самое время для того, чтобы сделать кружок-другой. Подай мне платье и отвернись — ты уже достаточно увидел. Даже больше, чем следует.

Я подал Дане платье и повернулся к ней спиной, терпеливо ожидая, пока она оденется. Моя наставница привела в порядок волосы, посмотрелась напоследок в спокойную гладь озерца — так, будто она была зеркалом — и тут обнаружила, что одна из пряжек, которыми белая ткань крепилась на плечах, куда-то исчезла. Мы обыскали всю поляну, но ничего не нашли.

— Наверное, свалилась в воду. Ну, не важно. Пока завяжу на узел, а по возвращении что-нибудь придумаю. Помоги-ка мне.

Я собрал свободно висевшие лоскуты ткани и уже хотел было завязать их, но мое внимание привлек шрам на плече Даны. Больше всего он напоминал след от укуса: создавалось впечатление, что какое-то существо схватило жертву, но она в последний момент успела вырваться и оставила в зубах хищника кусочек кожи. Я провел по шраму пальцем и тут же отдернул руку, вспомнив про запрет на переход личных границ между карателями: об этом мне рассказали задолго до того, как я пришел в Храм.

— Воспоминание из детства, — сообщила мне Дана. — У меня таких много.

— Да, я знаю. Реформа. — Я принялся торопливо завязывать ткань на ее плече. — Кто же оставил тебе такой… подарок?

— Это не важно, Винсент. Но мысль о том, что количество оторванных мной голов значительно превосходит количество шрамов на моем теле, греет мне душу.

— Ты так и не простила их?

Дана наклонилась и подняла с земли свой пояс.

— Невозможно простить существ, которые убили твоих братьев и сестер. Но со временем ты понимаешь, что мстить некому, да и незачем. Природа вампира — это значительная часть моей природы, в отличие от твоей сущности, почти человеческой и только частично вампирской. Положение вещей изменилось, изменился мой статус, изменились вампиры. Когда ты осознаешь, что будешь жить вечно, мысли о мести теряют смысл. В таких случаях легче просто отпустить и ждать, пока Великая Тьма сжалится над тобой и позволит забыть то, что было сотни лет назад.

Территория, прилегающая к Храму, оказалась очень обширной, и мы с Даной провели в седле весь день. Только когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, она спешилась и жестом попросила меня сделать то же самое. Мы повели лошадей к реке для того, чтобы их напоить.

— Знаю, что ты устал, — сказала Дана, присаживаясь рядом со мной на траву. — Ты, наверное, не привык так долго быть в седле?

— Да, мы передвигались, в основном, пешком.

— С лошадьми ты управляешься неплохо, а все остальное — дело времени. Сейчас мы отдохнем, а потом я сделаю тебе сюрприз и кое-куда тебя отведу. Это недалеко. Думаю, что можно будет добраться туда без помощи лошадей.

Я растянулся на траве, расслабляя мышцы, с удовольствием подумал о том, что этот день наконец-то подошел к концу, и тут услышал звук, от которого сердце у любого смертного и бессмертного существа ушло бы в пятки: вой, похожий то ли на плач, то ли на крик.

— Что это?! — ужаснулся я.

Вопреки моим ожиданиям, лицо Даны оставалось бесстрастным.

— Тупые идиотки баньши, — ответила она, после чего повернулась к кустам за нашей спиной. — Заткнитесь, иначе я вырву вам языки и засуну их в ваши глотки!

Но, похоже, баньши не собирались прекращать концерт. Через секунду первому голосу вторил еще один, чуть повыше, но издающий точно такие же жуткие звуки. Дана поднялась.

— Ну все, — сказала она, — кто-то нарвался на неприятности!

Мы обнаружили нарушительниц спокойствия на небольшой поляне в окружении высоких кустов. Это были две баньши — одна, постарше, и вторая, молодая, почти девочка. Они сидели по обе стороны от лежавшего на земле человека и выли на два голоса. Увидев нас с Даной, они на секунду замолчали, после чего вернулись к своему занятию. Как мне показалось, с удвоенным усердием.

— Вы что, рехнулись? — спросила Дана, переводя взгляд с одной баньши на другую. — Или вы не слышали, что я вам сказала? Я сожру вас обеих, если вы сейчас же не прекратите!

Одна из женщин потянулась к ногам Даны с явным намерением их поцеловать, и та отошла на шаг, брезгливо поморщившись.

— Пощади, Великая! — заговорила женщина. — Мы оплакиваем этого человека…

— С каких это пор вы оплакиваете уже мертвых людей?

— Это наш друг, — пояснила вторая баньши. — Он был милостив к нам… приносил нам еду… одежду… впускал нас в свой дом и позволял спать на своем дворе, когда зимы бывали очень холодными… и вот теперь…

Дана подошла к лежавшему на земле молодому человеку и опустилась на корточки. Несколько секунд она изучала тело, после чего положила руку ему на лоб и повернула голову в сторону, так, чтобы разглядеть шею.

— Похоже, мы нашли то, что искали, Винсент, — сказала она, прикоснувшись к паре красных точек. — Знаешь, кто это?

— Жертва вампира? — предположил я.

— Да. Молодого, неосторожного, да еще и такого, который охотится на чужой территории. И разини. В общем, самого настоящего кретина.