Последняя колония

В панорамном окне появился еще один корабль, прибывший вслед за нами. Я посмотрел на ЭЗК; посреди экрана крутился небольшой шарик – Земля. А вокруг него стали возникать светящиеся точки – по одной, попарно, группами и созвездиями. И когда собрались все, они начали передавать приветственные сообщения на всех человеческих языках, о существовании которых нам удалось узнать. А следом за приветствиями хлынул поток никак не зашифрованной информации о сотнях лет развития народов, населяющих различные миры, и достижениях их науки и техники. Правда – в той мере, в какой она была мне доступна. Мой подарок миру, который некогда был моим домом и станет, как я надеялся, им вновь.

16

С первого взгляда я его не узнал. Прежде всего потому, что в последний раз мы виделись в совсем другом месте. То, что я в этот момент находился на лестнице палаты представителей США, само по себе было удивительно, но куда удивительнее было встретить его там. К тому же он выглядел сейчас несколько старше, чем я его запомнил. И кожа у него была не зеленого цвета.

– Генерал Сциллард! – окликнул его я. – Вот это сюрприз!

– На то и рассчитано, – ответил он.

– Вы отлично выглядите.

– Да, пожалуй, – согласился Сциллард. – Теперь, когда Союз колоний начал переговоры с человеческими правительствами здесь, на Земле, мы обнаружили среди множества всяких других вещей, что политики не хотят воспринимать нас всерьез, если мы являемся к ним в своем обычном виде.

– Да, зеленым здесь приходится нелегко, – кивнул я.

– Вы правы. И потому я решил стать немного постарше и порозовее. Вроде бы от этого есть толк.

– Надеюсь, вы не сказали им, что вам по возрасту еще нельзя иметь водительские права, – пошутил я.

– Не вижу необходимости волновать их больше необходимого, – в тон мне ответил Сциллард. – У вас найдется немного времени? Я хотел бы кое-что вам сказать.

– На сегодня с конгрессменами покончено. Так что время у меня есть.

Сциллард демонстративно огляделся.

– Что-то я не вижу вокруг вас толпы репортеров.

– Ах, вы об этом. Так ведь сегодня генерал Гау выступает перед сенатским комитетом по разведке. А я встречался всего лишь с сельскохозяйственной подкомиссией конгресса. Там стоит всего только одна телекамера, обслуживающая весь журналистский корпус. За мной уже несколько месяцев никто не бегает: представители чужих рас куда интереснее.

– Так проходит мирская слава, – философски изрек Сциллард.

– Меня это нисколько не расстраивает. Первое время было даже приятно видеть свою физиономию на обложках журналов, но это быстро приедается. Не хотите прогуляться по городу?

– С удовольствием.

И мы отправились в сторону Эспланады[11]. На нас время от времени поглядывали – хотя журналисты действительно утратили ко мне интерес, но меня все еще продолжали узнавать на улицах. К счастью, обитатели округа Колумбия гордились своей привычкой к засилью в городе известных политиков, к числу которых теперь относился и я (предполагаю, что благодаря недостатку по-настоящему выдающихся личностей), и потому не слишком пристально разглядывали встречных.

– Позвольте задать вам вопрос, генерал. Что привело вас сюда?

– Мне поручено попытаться обработать сенаторов, – ответил Сциллард. – Американский мораторий на пополнение ССК оказался для нас существенной проблемой. Ведь большинство новобранцев всегда шли к нам из США. Именно поэтому у нас никогда не возникало трудностей, если какие-нибудь другие страны запрещали своим гражданам заключать договоры с Союзом колоний, – их вклады были довольно незначительными. А без США мы не получаем полноценного пополнения, особенно теперь, когда к их мораторию присоединилось много других стран.

– О моратории я знаю. Мне интересно, почему сюда прилетели именно вы.

– Похоже, что никто, кроме меня, не способен разговаривать с политиками на их языке, – объяснил Сциллард. – Очевидно, непривычка к общению может обернуться и преимуществом, а ведь мы в Специальных силах редко имеем дело с, так сказать, нормальными людьми.

– Вы думаете, вам удастся уговорить их снять мораторий?

Сциллард пожал плечами.

– Это не так просто. Здесь все очень непросто, потому что как-никак Союз колоний долго держал Землю в полном неведении. А потом явились вы и рассказали всем, сколько интересного они пропустили. Земляне страшно рассердились. И главный вопрос заключается в том, достаточно ли они рассердились, чтобы примкнуть к конклаву, а не к остальным людям.

– Когда назначено голосование? – спросил я.

– Через три недели.

– Вам, наверно, интересно.

– Насколько я помню, пожелание жить в интересные времена считается страшным проклятием, – ответил Сциллард.

Несколько минут мы шли молча.

– Кстати, хочу предупредить: то, что я вам говорю, это всего лишь мое личное мнение, – нарушил молчание Сциллард. – Чтобы вы меня правильно поняли.

– Хорошо.

– Прежде всего я хочу поблагодарить вас. Я никогда в жизни даже не надеялся, что когда-нибудь мне удастся посетить Землю. Если бы вы не смогли вырвать руль у Союза колоний, я ни за что не побывал бы здесь. Так что спасибо вам за это.