Последняя колония

Подходило к концу первое собрание совета Роанока, состоявшего из меня и Джейн как руководителей колонии и десяти представителей колонистов – по одному от каждого мира, – которым предстояло исполнять обязанности наших заместителей. По крайней мере, так предполагалось теоретически. Ну а в действительности присутствующие уже начали борьбу за первенство и собирались всеми правдами и неправдами добиваться власти.

Первым кинулся в бой Манфред Трухильо. Именно он, занимая пост представителя Эри в СК, несколько лет назад инициировал движение за право позволить колониям самим осваивать планеты. Его постигло сильное разочарование, когда Департамент колонизации принял эту идею, но не поставил его во главе предприятия. Еще более тяжким ударом оказалось то, что руководителями колонии сделали нас, людей, о которых он ничего не знал и которые, похоже, не испытывали особого восхищения его персоной. Но у него хватило ума скрыть свое недовольство под маской высоких материй. На всем протяжении собрания он с большой настойчивостью и отеческим видом пытался со всех сторон подкапываться под нас с Джейн.

– Взять, к примеру, этот совет, – продолжал Трухильо, обведя взглядом всех сидевших за столом. – Каждый из нас облечен доверием своих товарищей-колонистов как представитель их интересов. Не сомневаюсь, что все мы будем достойно выполнять эти обязанности. Но ведь этот совет – совещательный орган при руководителях колонии, совещательный, и не более. И я задаюсь вопросом, позволяет ли нам такой статус наилучшим образом представлять думы и чаяния колонии?

«Мы еще и от причала не отошли, а он уже затевает мятеж», – подумал я.

В те годы, когда у меня был МозгоДруг, я мог бы передать эту мысль Джейн; впрочем, она перехватила мой взгляд и достаточно хорошо поняла, о чем я думал.

– Управление новыми колониями осуществляется согласно инструкциям Департамента колонизации, – вмешалась Джейн. – А в этих инструкциях специально оговорено, что руководители колонии обладают единоличной административной и исполнительной властью. В первое время после прибытия дела могут пойти достаточно сумбурно, так что созывать собрание и дожидаться кворума всякий раз, когда понадобится принять решение, будет не самым лучшим из возможных вариантов.

– Я не собираюсь ставить под сомнение ваши профессиональные качества, – заявил Трухильо. – Дело лишь в том, что наше участие не должно ограничиваться чисто символическим обсуждением. Многие из нас связаны с этой колонией еще с тех времен, когда она лишь намечалась в виде эскизного проекта. У нас есть богатейший опыт.

– Особенно если учесть, что мы подключились к делу лишь пару месяцев назад, – подлил я масла в огонь.

– Вы действительно недавнее, но очень полезное дополнение к нашему общему делу, – без секундной запинки ответил Трухильо. – И мне очень хотелось бы надеяться, что вы увидите те преимущества, какие даст вам наше участие в процессе принятия решений.

– Мне кажется, что инструкция по осуществлению колонизации была составлена не без веских оснований, – сказал я. – ДК вел надзор за колонизацией множества миров и вполне мог поднабраться опыта.

– Те колонисты, о которых вы говорите, принадлежали к самым обездоленным земным нациям, – продолжал атаку Трухильо. – Они лишены многих из тех достоинств, которыми обладаем мы.

Я ощутил, как напряглась Савитри: чванство старинных колоний, основанных западными странами еще до того, как СК взял процесс колонизации в свои руки, всегда возмущало ее.

– О каких особых достоинствах вы говорите? – осведомилась Джейн. – Мы с Джоном прожили семь последних лет среди этих колонистов и их потомков. Савитри, присутствующая здесь, – одна из них. Я не вижу у собравшихся за этим столом никаких особых достоинств по сравнению с ними.

– Вероятно, я неудачно выразился… – вкрадчиво произнес Трухильо, начиная, как я решил, еще одну замаскированную атаку.

– Вероятно, да, – ответил я, не давая ему развить мысль. – Однако боюсь, что этот вопрос представляет чисто академический интерес. Инструкции ДК дают нам крайне мало вариантов выбора форм управления первыми волнами колонизации и при этом не делают ровно никаких скидок на прежнюю национальную принадлежность колонистов. Мы обязаны относиться одинаково ко всем, вне зависимости от того, откуда они прибыли. Мне кажется, что это мудрая политика, ведь правда?

Трухильо умолк, выискивая возможность для обходного маневра; было заметно, что направление, которое приобрела затеянная им дискуссия, вызвало у него немалое раздражение.

– Да, конечно.

– Мне очень приятно это слышать. Так что первое время мы будем следовать инструкциям. А теперь, – продолжил я, прежде чем Трухильо успел сообразить, какую еще шпильку можно было бы вонзить, – кто хочет еще что-нибудь сказать?

– Некоторые из моих земляков недовольны отведенными им местами, – сообщил Пауло Гутьеррес, представитель Хартума.

– А что именно их не устраивает?

– Они недовольны тем, что их поселили далеко от других колонистов из Хартума, – пояснил он.