Последняя командировка

Жуков предполагал, что за ним, а следовательно и за Нигмензяновым милиция установит наружное наблюдение и для этого, у него был придуман дополнительный план. Разговор с Трубой должен был происходить не в самом помещении кафе, а за его пределами. В кафе имелся запасной выход, выходящий в небольшой закрытый дворик, который практически не просматривался со стороны дороги. Приехав с оперативниками в Ижевск, он понял, что наружного наблюдения за Трубой не будет, так как у сотрудников милиции, что-то там не срослось.

Взяв из тайника пистолеты, они все приехал к кафе, и стали ждать Нигмензянова. «Труба», словно призрак, появился совсем неожиданно. Он выглянул из запасного выхода и рукой поманил Жукова. Они вышли во двор и все там обговорили. Жуков передал ему сверток с пистолетами, и они расстались. Все шло, великолепно, но вдруг «Труба» снова появился в кафе и сел за его столик. В этот момент встречи их и срисовали оперативники.

Он передал «Трубе» данные прапорщика, через которого они добывали патроны к пистолетам. После того, как тот вышел из помещения кафе, сопровождающие его сотрудники, разделились между собой, часть поехала вслед за ним, а он остался с сотрудником, который привез его в Мензелинск на общественном транспорте.

Сейчас, в процессе допроса он понял, что Нигмензянов задержан и дает показания. Жукову ничего не осталось, как признаться во всех своих грехах.

– Ну, что, Жуков, – произнес Абрамов, – ничего новенького вы мне не рассказали. Все это я уже знал от «Трубы» вчера вечером, как только мы его задержали. Вы, мне скажите, с кем приезжал на встречу «Труба», когда вы встретились с ним на квартире Павлова? Чего молчите, может вам напомнить об этом? Если вы Жуков и дальше будете здесь разыгрывать спектакль, то финал его может быть для вас более трагичным, чем сейчас. Если вы решили все рассказывать, то и рассказывайте. Вы же знаете, что маленькая ложь всегда вызывает большое не доверие.

– Я вас понял, гражданин начальник, – произнес, заикаясь Жуков. – В тот вечер вместе с Нигмензяновым Нафисом, был его друг Халиков Ильдар по кличке «Шнобель.»

– Правильно. Я думал, что ты снова решил поиграть с нами.

– Да, что вы? Я все понял, гражданин начальник, – произнес Жуков.

– Раз все понял, то расскажи, с кем вы встречались в Челнах, когда последний раз приезжали к Нигмензянову, – спросил его Виктор.

«Как-бы не переиграть, – подумал Абрамов. – Если Жуков поймет, что я блефую, он замкнется в себе», – подумал он, наблюдая за Жуковым.

– Мы с Павловым в тот раз ночевали у «Шнобеля» дома. Родители у него уехали за город, и хата была пустой.

– А, еще с кем кроме «Шнобеля», вас знакомил «Труба»? – поинтересовался он у него.

– С «Тягой», «Семеном» и, по-моему, с «Ташкентом» – ответил Жуков.

– А, сейчас, последний и очень важный для тебя вопрос, кому ты передал этот пистолет «ПСМ» – «Шнобелю» или «Трубе»? – задал он вопрос Жукову.

– Я передал его «Трубе». Но, тот в тот вечер, будучи пьяным, сказал мне, что хочет этот пистолет подарить своему товарищу на день его рождения. Кто этот товарищ, я не знаю, так как он не называл ни его имени, ни его клички.

Закончив разговаривать с Жуковым, Виктор вызвал дежурного по ИВС и попросил его отвести Жукова в камеру.

– Посадите его одного в камеру, – приказал Абрамов, – и проследите, пожалуйста, чтобы у него не было ни каких контактов с другими задержанными.

– Все ясно, товарищ подполковник, – ответил дежурный и повел Жукова в камеру.

***

Абрамов вышел из своего кабинета и направился в кабинет кадровика, в котором его ожидали члены комиссии.

– Еще раз приношу свои извинения. Сейчас я в полном вашем распоряжении.

– Ну, что Виктор Николаевич? Раз вы освободились, пойдемте в ваш кабинет, там и поговорим.

Они прошли в кабинет. Виктор залил в чайник воду и поставил его кипятиться. Полковник Никитин удобно разместился в кресле и, разложив перед собой чистые листы бумаги, задал первый вопрос:

– Ну, что Абрамов? Приступим?

Виктор, молча, кивнул.

– Расскажите мне, что вас заставило выехать в город Ижевск и что произошло на посту ГАИ, когда вы возвращались обратно?

Абрамов подробно, стараясь ничего не таить, рассказал о своих приключениях в тот злополучный день.

– Я отозвал старшего наряда поста ГАИ и попросил его, чтобы он пропустил машину без досмотра. Однако, я не знаю почему, он вышел на улицу и громко продублировал мою просьбу сотруднику ГАИ. При этом сослался на мою должность и назвал мою фамилию. То, что произошло дальше, подробно изложено в моем рапорте на имя министра. При преследовании автомашины, сотрудник ГАИ открыл автоматный огонь. В результате чего, водитель получил огнестрельное ранение в голову, от которого скончался на месте. Машина на скорости свыше ста километров в час вылетела с дороги и дважды перевернулась. Когда мы подбежали к машине, пассажир машины оказался мертвым.

Виктор сделал паузу и посмотрел на Никитина. Он сидел за столом и, не поднимая головы, писал его показания. На секунду оторвавшись от бумаг, он взглянул на меня и задал мне похоже последний свой вопрос: