Последняя командировка

Теперь уже Абрамов усмехнулся, представив на минуту растерянное лицо министра, выслушивающего главу администрации, о его не причастности к этим проституткам.

– Вы, что улыбаетесь? Я бы на вашем месте …..

Он не успел закончить, так как Виктор прервал его тираду:

– Извините меня, но вы никогда не будете на моем месте. Поэтому наш разговор с вами совершенно бессмыслен

Абрамов вышел из кабинета и направился на улицу, где его ожидала служебная автомашина.

***

Всю дорогу от Казани до Мензелинска он молчал. Чувство незаслуженной несправедливости не давало покоя. В душе было противно и обидно. Виктор никак не мог поверить в то, что его оболгал начальник Управления уголовного розыска. То, что Анатолий и раньше слыл далеко непорядочным человеком, он слышал не однократно. Однако, Абрамов почему-то особого внимания этому не предавал, так как это по большой степени его это не касалось. А, сейчас, его это коснулось и не косвенно, а напрямую.

«Ну и сука, ты Вдовин, – думал он. – Испугался за свое место так, что решил не только оболгать, но и совершить должностной подлог. Сунуть этот липовый документ в дело, не каждый решится».

Виктору очень хотелось взглянуть в его глаза и спросить его, кто его на это подтолкнул. То, что у него был неплохой советчик, он не сомневался. Пусть они с ним не ладили, ругались, но чтобы решиться на такую подлость сам, он лично не решился бы.

«Интересно, кто стоит за его спиной? Кто ему помогает и советует? Феоктистов? Не думаю. Он сам плотно сидит под каблуком министра и без его согласия вряд ли, что будет предпринимать. Министр? А, зачем это ему? Он и без этой «подлянки», одним росчерком пера может решить любой вопрос в министерстве? Начальник штаба? Эта фигура вполне реальна».

Он моментально вспомнил его угрозу. Когда его освобождали от должности начальника Управления уголовного розыска он, не скрывая своего неприязненного ко нему отношения, заявил мне, что если у него появится хоть малейшая возможность «двинуть» Абрамова с должности, он это сделает однозначно. Значит, это он мог подсказать Вдовину подобную комбинацию.

Машина стремительно рассекала ночь, все дальше и дальше отделяя его от Казани.

– Игорь! Останови около магазина, – попросил он водителя.

Машина, взвизгнув тормозами и подняв облако пыли, остановилась около небольшого придорожного магазина. Абрамов вышел из автомашины и прошел в магазин.

– Мне бутылку водки, немного закуски, – попросил он уже не молодую продавщицу.

– Вы посмотрите, сколько времени, – произнесла она. – Мы в это время уже водку не продаем.

Абрамов, молча, достал свое служебное удостоверение и протянул его ей.

– Мне для служебной необходимости, – произнес он.

Продавщица протянула ему бутылку водку.

– Вам, что дать для закуски?

– Дайте четвертинку черного хлеба и два плавленых сырка «Дружба».

Забрав закуску, он вышел из магазина и сел в автомашину.

– Игорь! Дай, стакан. Хочу выпить.

– Хмелева хотите помянуть?

– И его тоже, – ответил Абрамов, забирая из его рук пустой стакан.

Налив в стакан грамм сто водки, он выпил ее залпом. Водка обожгла своей горечью горло. Заев, выпитую водку хлебом с сыром, он откинулся на спинку сиденья. Виктор почувствовал, как водка растекается по всем его жилкам, неся тепло и спокойствие. Он налил себе еще грамм сто водки и, опрокинув содержимое стакана себе в рот, и дал команду ехать дальше.

***

Абрамов откинулся на спинку сиденья и впервые за все это время задумался о своем будущем. Случай, произошедший сегодня, заставил его по-другому посмотреть на окружавших его людей. Он не знал почему, но он почему-то всегда не верил в значимость красивых слов, произносимых в торжественных случаях. Чаще всего, люди, заверявшие тебя в своей лояльности и преданности, были первыми, кто тебя предавал в этой жизни. Он невольно вспомнил свою первую встречу с Вдовиным, когда тот после окончания Ленинградской школы милиции прибыл к ним в подразделение. Жизнь распорядилась таким образом, что он оказался наставником этого молодого выпускника. Полгода они были связаны одной веревочкой: вместе обедали в столовых и кафе, вместе приходили и уходили с работы, он часто приезжал к нему домой, где они с ним, иногда, выпивали.

В одно время они так привыкли к его присутствию в его семье, что после его перевода на другую линию работы, им с женой просто стало не хвать общения с ним. Абрамов хорошо помнил тот день рождения, когда Вдовин, поднявшись из-за стола, громогласно заявил, что он для него стал, чуть ли не вторым отцом. И вот, на тебе? Сначала он открестился от своих слов, заявив, что у него на работе и по жизни нет друзей, а, сейчас, опустился до того, что просто оболгал Виктора в своей объяснительной записке.

Перехватив на себе взгляд водителя, Абрамов улыбнулся ему, давая понять, что все у него хорошо. Игорь, улыбнулся ему в ответ.

– Скажите, Виктор Николаевич, мы еще долго будем загорать в этом Мензелинске. Вот уже все лето проходит, а я еще ни разу на дачу к себе не съездил, не порыбачил?