Последняя комната

"Таким образом, – размышлял Николай, – кулон, попавший мне в руки, представляет собой, безусловно, вещь очень дорогую. Однако, что же делать-то с ним дальше, где искать покупателя? Как говаривал один армейский товарищ Николая: куды бечь?" Учитывая, что это за предмет, и при каких обстоятельствах Николай стал его обладателем, существовал вариант ещё и неприятности немалые огрести в случае необдуманных шагов. Поэтому действовать необходимо было крайне осторожно.

"Наверное, – решил Николай, – самый лучший вариант – это обратиться в какой-нибудь антикварный салон, поискать там специалиста по старинным драгоценностям и историческим раритетам".

Мимо одного такого салона Николай два раза в четыре дня проходил, направляясь на работу и возвращаясь с неё. Правда, он и приблизительно не знал, на чём специализируется этот салон, он даже на витрину его никогда не смотрел. Ну, вот и появился повод узнать и посмотреть. И не только на витрину. Какое-то чувство подсказывало Николаю, что не стоит кому-либо сразу демонстрировать свой кулон. Для начала, как он решил, можно вполне обойтись фотографией. Потратив немало времени, Николай отыскал, наконец, в дебрях огромного платяного шкафа свой старенький "Полароид" с почти просроченными кассетами. Положив драгоценность на чистый лист бумаги, он сделал несколько снимков под разными ракурсами и с обеих сторон кулона. В доме не нашлось ни одного спичечного коробка, и для сравнения размеров, фотографируя, Николай положил рядом с кулоном своё обручальное кольцо. Снимки получились вполне сносные, все детали можно было чётко рассмотреть.

На часах было уже около двенадцати, когда Николай вспомнил, что должен быть сегодня в библиотеке. Анна Николаевна ещё обещала познакомить его с каким-то интересным старичком. Наскоро собравшись и не забыв прихватить с собой прочитанные книги, Николай отправился по знакомому адресу. Беспокоясь, что несколько припозднился, он решил не экономить на поездке в общественном транспорте, а поймал "левака". Меньше, чем через четверть часа Николай был на месте.

Поднимаясь по ступеням библиотеки, он вдруг отметил странное состояние, в котором пребывал, заходя в этот храм культуры. Это был его третий визит, и именно сегодня он с особой силой ощутил, что его по-настоящему тянет сюда, в эти стены. И это было продиктовано не столько стремлением получить какую-то информацию или желанием пополнить свои знания, а потребностью побыть среди людей, пообщаться с ними, может быть, лучше узнать их. Ведь и по натуре, и по образованию он был "человековед". Так что в его состоянии не было ничего странного.

Несколько минут назад он вышел из родного дома, который за последние годы холостяцкой жизни постепенно стал приютом отшельника и фактически превратился для Николая из уютной квартиры в какой- то гостиничный номер, где только обстановка и отдельные предметы что-то напоминали и о чём-то свидетельствовали. Знакомые с детства стены не были наполнены теплом человеческого общения, радостью быть кому-то полезным, ощущением собственной нужности.

И вот он входит в другой дом, никаким боком к нему не относящийся, но чувствует, как будто возвращается к близким ему людям. К этому охраннику, к серьёзной, молчаливой девушке, к величественной Анне Николаевне.

Приветливо кивнув всё тому же охраннику, Николай быстро поднялся на второй этаж и вошёл в знакомый ему зал. При его появлении сидевшая на своём рабочем месте Анна Николаевна отложила в сторону какую-то толстую книгу и, улыбнувшись, произнесла:

– Наконец-то вы объявились, дорогой Николай. Я уже, грешным делом, подумала, что что-то напутала с днём нашего очередного свидания и зря побеспокоила уважаемого профессора.

Напустив на себя вид нашкодившего первоклассника, Николай начал сбивчиво оправдываться за своё опоздание, на ходу придумывая причины поубедительнее и через слово прося прощения. Наконец он понял, что дальнейшие извинения будут явным перебором и умолк, продолжая смотреть на Анну Николаевну виноватыми глазами. Видимо, эту женщину трудно было провести. В крайнем случае, когда она с улыбкой просто покачала головой, Николай почувствовал некоторое неудобство.

А ещё он почувствовал какое-то движение у себя за спиной и, чуть повернувшись к залу, заметил приближавшегося к "кафедре" пожилого мужчину. Пожилой – это, пожалуй, было слишком мягким определением. По сути, это был маленького росточка худощавый старичок. Седенький, но с невероятно живыми, даже озорными серыми глазами.

"Как у большинства членов императорской семьи", – невольно подумал Николай.

Когда профессор, как называла его Анна Николаевна, подошёл и встал рядом с Николаем, то тот с некоторым удивлением обнаружил, что старичок, хоть и был невысок ростом, имел достаточно спортивную фигуру, держался прямо, расправив плечи и подав грудь вперёд. Особенно приметными были руки мужчины: ухоженные, как после маникюра, они в тоже время демонстрировали скрытую в них силу, даже мощь.

"Или от природы такие, или ему пришлось в жизни серьёзно этими руками поработать", – промелькнуло в голове у Николая.