Последняя, кто умела лгать (СИ)

— Я должна была убить любого, на кого он укажет. Даже, если это была лучшая подруга или директор школы.

— Одного «должна» недостаточно, Грейнджер.

— Когда попадаешь под влияние Реддла, то всё становится относительным. Как бы странно не прозвучало, но они своими отказами мне помогли. Я осталась одна, я была брошена. Когда ложь из твоих уст станет правдой — погибель его придёт. Кровью друзей руки свои омой, чтобы голову перед ним склонить. Продай свою жизнь смерти, чтобы тени чёрные солнце не заслонили.

— Одно из пророчеств?

— Да. Я последняя, кто умеет лгать. Вроде так ты выразился.

Ей становилось легче с каждым словом. Она так долго держала в себе эту историю. А теперь появился тот человек, которому можно рассказать правду. Настоящую правду.

Она выбегает, не позволяя себе расплакаться. Винит себя за сказанные слова Драко, но по-другому нельзя. Если она останется и позволит слизеринцу обнять себя, то это будет конец. А она проделала такой путь. И дай Мерлин, чтобы всё получилось. Или всё выгорит, или она останется лежать хладным трупом возле Седрика.

У одного из входов стоит Аластор. Гермиона уже знает, что это Крауч-младший. Именно он убил отца, а она чуть не попала под суд за это. Грейнджер предупредила профессоров о грядущей смерти главного судьи Турнира, а по итогу еле отделалась от обвинений в свою сторону. И даже это не заставило кого-то поверить в её слова.

Мантия-Невидимка скрывает гриффиндорку от толпы взглядов и она пробирается вслед за лже-Грюмом. Сердце бешено стучит и она громко сглатывает.

— Пробралась всё-таки, — шепчет Пожиратель.

— Не мучает совесть за отца, Барти Крауч-младший? — уверенно спрашивает Гермиона.

— Он заслужил.

— Ты тоже. Авада Кедавра!

Адреналин ударил в голову. Первое убийство, совершенное Гермионой Грейнджер. Мёртвое тело под ногами доводит до тошноты и её выворачивает. Она оставляет свой ужин на мягкой холодной траве лабиринта и пытается восстановить дыхание. Всё уже пошло не по плану — она не должна была убивать Пожирателя, но палочка сама направилась в его сторону.

Гермиона даёт себе несколько минут. Укрывает тело мантией и бросается вглубь затуманенного лабиринта. Туман не только вокруг неё, но и в голове. Она никогда не вспомнит, что её спасло от безумного Крама. Но эти двое — Виктор и Флёр, точно обязаны своей жизнью отчаянной гриффиндорке.

На кладбище уже вовсю веселье и тут появляется Гермиона. С отдышкой и напуганными глазами. Подбегает к Седрику и успевает отправить его на поляну перед лабиринтом до того, как в него прилетит Непростительное. Её замечают и припечатывают к надгробию, в метре от Поттера.

— Я ведь говорила, — гневно шепчет Гермиона Поттеру. — Я предупреждала.

— Ты спасла Диггори. Зачем? Это не особо походит на безжалостную Пожирательницу.

— Он не заслужил смерти.

— Смешно слышать подобное от той, которая убила весь Орден. Или ты считаешь, что они заслужили смерти?

— Нет.

Печаль и тоска прошлись лезвием по сердцу. Малфой говорил всё правильно. Но, как и говорила Гермиона, нельзя делить всё на чёрное и белое. На правильно и неправильно. Знаете, какая разница между героем и злодеем? Герой пожертвует тобой, ради всего мира. А злодей пожертвует всем миром, ради тебя. Вот так, в самые тёмные времена, Гермиона Грейнджер оставалась героем. Её геройство мало, кто разделит. Она убила немало хороших людей, но спасла гораздо больше. Она выжгла собственную душу и уже видит дорожку, которая ведёт в Преисподнюю за все её деяния.

— Меньше всего мне было жаль Дамблдора, если честно.

— Почему?

— Ты серьёзно, Драко? Я столько раз пыталась достучаться к нему. Может быть, всего этого не было бы — послушай он меня.

Гарри смотрит на неё, пока она склоняет голову перед хозяином и клянётся служить верой и правдой. Её глаза цвета карамели читают ненависть в лучшем друге — он не может поверить в реальность происходящего. Поттер исчезает, а она знает — он уже рассказывает всем о том, что тут произошло.

Волан-де-Морт возродился, как и говорила Гермиона. Дамблдор прокручивает в голове визиты гриффиндорки к нему. А ещё Поттер говорит о том, что талантливейшая ведьма всего Хогвартса примкнула к Тёмному Лорду. И где-то на дальних трибунах сидит блондин, который отказывается верить в слова очкарика.

Ведь его Гермиона не могла так поступить. Кто угодно, но не она. Хоть сам Поттер, только не Грейнджер. Пройдёт не один год, пока он узнает все истинные мотивы девушки с каштановыми волосами. А пока что он попытается её ненавидеть и вычеркнуть из души. Как жаль, что все его попытки не увенчаются успехом. Потому что она научила смотреть его на солнце.

— Я до последнего не верил в слова Поттера, — тихо признаётся Малфой. — В такое невозможно поверить. Аж пока мне не рассказал обо всём отец.

— Он ненавидит меня.

— Мать тоже тебя ненавидит.

— Очень приятно.

— Я думаю, что мотивы моей семьи тебе уже понятны.

— Да.

— А я ведь предупреждала Вас, профессор, — она выходит из тени. — Вы не поверили тогда мне. Вашу руку ничего не спасёт уже.