Последняя, кто умела лгать (СИ)

Лишь одинокие крики чёрных воронов ответили на приветствие гриффиндорки. Её кожа, словно дорогой фарфор, вновь покрылась дорожками из солёных слёз. Гермиона так быстро убежала от Драко, что даже не накинула мантию на плечи. Это утро выдалось чрезвычайно холодным. Чёрные кружевные вставки на спине покрылись в момент ледяным инеем.

— Он тоже теперь знает мою историю, — сквозь слёзы прошептала девушка. — Я такая глупая, Северус. Я не должна была ему этого рассказывать. Я подставила его под удар своей честностью. Хотя, ты прекрасно знаешь, что кое-что я всё-таки не решилась ему рассказать. Это стоило говорить ему сразу, потому что после его истории я уже не смогла признаться ему.

Сердце обливалось кровью, пока она продолжала делиться с умершим другом последними новостями своей скудной жизни. Слёзы быстро замерзали на щеках. Тонкие пальцы смахнули последние горошины с глаз и Гермиона вновь принялась вчитываться в те самые заученные строки на гранитном камне. Она достала из кармана палочку и в волшебных искрах появились новые строки:

«В лучах солнца мы обретём свою страсть. В лучах солнца мы своё предназначение найдём. В лучах солнца мы свой покой познаем»

— Эти лучи солнца для тебя. Я всё ещё надеюсь, что ты ждёшь меня, Северус.

Не обращая внимание на холод, она ложится клубочком на холодную землю и проваливается в далёкий сон.

Так светло и чисто. Кожа не чувствует холода, а босые ноги не мёрзнут. Привычное одеяние чёрного цвета сменилось на белое пышное платье. Её волосы распущены и аккуратно лежат на плечах — в них вплетены цветы. Очень много цветов. Взгляд падает на руки, которые держат красивый букет.

— Всегда считал, что белый тебе больше к лицу, — раздаётся родной голос. — Здравствуй, Гермиона.

От неожиданности она роняет букет и видит его. Северус стоит в нескольких шагах от неё: всё в той же чёрной мантии и с ровной спиной. Губы начинают дрожать, а на корсет падают слёзы. Гермиона бросается к нему, протягивая руки. Она боится, что сейчас что-то заставит её проснуться и сознание потеряет столь реалистичный образ, но нет. Руки сначала неуверенно, а потом со всей силы прижимаются к другу.

От него так же веет хвоей и морозной свежестью. Все так, будто бы и взаправду. Грудная клетка заходится в неестественных содроганиях, пока голова вжимается в мужскую грудь.

— Северус, — заикаясь произносит Гермиона, — я так скучала по тебе. Я скучаю по тебе.

— Не находил Вас столь сентиментальной, мисс Грейнджер, — Снейп аккуратно обнимает гриффиндорку. — Я тоже рад видеть тебя, Гермиона.

— Ты же должен был ждать меня на вокзале Кингс-Кросс.

— Я и буду тебя там ждать, но время ещё не пришло.

— Значит, это просто сон; это всего лишь в моей голове.

— То, что это происходит в твоей голове — не мешает этому быть реальностью.

Если это и происходило в её больном сознании, то она была рада, что ей привиделся именно Северус. Много дней она оплакивала его и проклинала себя; искала в толпе его глаза; хотела услышать его голос. Ценность дружбы значительно возрастает, когда ты остаёшься один на один с Войной. Ты смотришь в лицо смерти и чувствуешь её прожигающий взгляд на окраинах души, когда за тобой никого нет. Гермиона знает, каково это — остаться посреди выжженной пустыни в окружении трупов и с руками по локоть в крови, но никто дома тебя не ждёт. Возможно, что свободные слушатели опошлили бы это искреннее чувство девушки: посчитали бы, что она видела в профессоре лишь физическое влечение; посчитали бы, что столь разные люди не могут проникнуться дружбой; сказали бы, что два человека, душу которых когда-то прожгло предательство, не доверяться больше кому-то.

Но вот оно — доказательство того, как сильны светлые чувства в опустошённой оболочке Гермионы Грейнджер. Она бежит сквозь тернии кошмарных сновидений и пугающий видений к близкому другу. Снейп стал ей вторым отцом, чудесным учителем, верным наставником и просто товарищем. Гриффиндорка мало читала художественных книг о любви и дружбе, но на собственной шкуре познала эти чувства. Дружба и любовь в мирное время не сравнится с теми же чувствами, когда за окном льют кровавые дожди.

«Заморозь чувства, чтобы позже разжечь их холодным снегом. Холодный снег растопит ледяное сердце».

Некогда непонятное и мудрёное видение теперь было яснее дня белого. Она закрыла свои чувства на замок, переуступила через дружбу и любовь, чтобы позже познать эти чувства холодной зимой. Иронично, что люди подарившие ей ощущение того, что она не пустое место — сами, словно, холодный снег.

— Прости, — она отстраняется от друга, — твоя мантия вся в моих слезах.

— Я никогда не видел слёз на твоих глазах при жизни. Позволь мне на них посмотреть сейчас.

— Прости меня, Северус.

— Ты всё делаешь правильно, Гермиона. Ты — умница. Перестань думать о том, что кто-то может осудить тебя. Никто из них не чувствовал и сотой доли того, что пришлось прочувствовать тебе. Твоя боль… — он замолчал на минуту. — Мне жаль, что когда-то я не стал тем человеком, которому ты могла бы довериться. Альбус оказался слишком беспечным.