Последняя, кто умела лгать (СИ)

Прошло три дня с той самой ночи, как они вскрыли карты перед друг другом. Но, кроме этого, ничего не изменилось. Блэк всё так же где-то в бегах, диадема не уничтожена, а Гермиона не знает, что делать дальше. Один из последних орденовцев не выходит на связь и никоим образом не даёт о себе знать. Пожирательница понимает, что время на исходе: если она не найдёт либо Сириуса, либо крестраж, то к ней появятся вопросы. Странно, что они ещё не появились. Скорее всего, что этот момент оттягивался только благодаря нападению на рептилию, что ослабило Волан-де-Морта.

— Почему же? Чем быстрее Блэк расправится с паршивой безделушкой, тем быстрее всё это закончится.

— Для тебя это закончится. Для Тео, для Блейза и всех остальных это закончится. А я буду первой, кого без суда и следствия отправят на встречу с дементором.

Как же с ней играла судьба: злорадно усмехалась ей и ударяла лицом о землю. Всего неделю назад Гермионе Грейнджер было плевать, что с ней будет, когда с Реддлом будет покончено, а теперь что-то внутри больно сжимало. Сможет ли она сейчас просто сдаться и признать вину? Сможет, конечно. Только вот все мысли будут заняты серыми глазами, которые будут смотреть на неё сквозь толпу. Как когда-то, когда высматривали её перед лабиринтом.

— Я буду рядом с тобой, — он обнимает её, что есть силы. — Я обещаю тебе.

— Давай выпросим у неба ещё полчаса для нас, — в мольбе обращается Гермиона. — Это всё, на что мы заслуживаем.

— Нет. У нас всё будет с тобой, Грейнджер. Ты в зелёном платье и беременная, как я и мечтал.

Она не отвечает, потому что не знает, что сказать. Точнее, знает. Но о таком вслух не рассказывают. Нет никакого будущего у них. Будущее есть у Малфоя, который способен жить спокойной жизнью. Гермиона давно забыла, что такое «будущее» и как оно должно выглядеть. В лучшем случае — она доживёт до собственного слушания.

— Ты упал тогда из-за меня, — девушка отстраняется от Малфоя. — Поэтому я приняла на себя удар.

— Ты о чём?

— Ты тогда упал не просто так. В Отделе тайн ты разбил то пророчество, потому что мне нужно было так. Волан-де-Морт не должен был его увидеть.

— Что?

— Невербальная магия.

— Из-за тебя меня пытали? Ты…

— Да, — перебивает Гермиона, не желая слушать дальше. — Мне жаль, прости. Но он не должен был знать о чём пророчество.

Ей хотелось, чтобы он вышел. Гермиона рассчитывала на то, что это взбесит Драко и тот оставит её одну. Она чувствовала, как в шаге от того, чтобы расплакаться, но только не перед ним. Малфой достаточно видел её слабой и беспомощной, сейчас хотелось оставаться всё той же холодной Пожирательницей. Грейнджер не желала признаваться Малфою в том, что он вернул её к жизни. В том, что теперь ей не хочется прощаться с жизнью из-за него. Проще было спровоцировать парня на гнев, как ей казалось.

— Что такого было в пророчестве? — спокойно спросил блондин. — Почему Лорд не должен был его увидеть?

— Речь шла о Гарри. Меньше всего мне хотелось, чтобы он узнал, что лишь смерть Поттера принесёт ему спокойствие и радость. Как будто бы он этого не знал без пророчества.

— Разве он не знал, что ты узнаешь смысл этого пророчества? Почему не попросил тебя просто пересказать ему то, что ты увидела в этом шаре?

— Без последствий пророчество может взять лишь тот, о ком идёт речь в этом самом пророчестве. Я думаю, что ты помнишь, как меня выкручивало, когда я взяла этот проклятый шар. И увидеть то, что скрывала дымка я смогла только благодаря своему дару, о котором Реддл не в курсе.

— Он не в кусе твоих способностей? Но как? Ты же говорила, что кто-то узнал, что ты видишь будущее? Или как оно там работает?

— Тот, кто знал — больше не знает.

— Погоди, а как я тогда смог взять шар в руки?

— Я не знаю, — слишком быстро ответила Гермиона.

Странно, как способная лгать всем вокруг — не может солгать одному человеку. Желая просто прогнать Драко, она задела весьма неподходящую для обсуждения тему. Гермиона не желала рассказывать парню правду. Она не хотела втягивать его в эту грязную игру.

— Пророчество было связано как-то со мной? — догадывается Малфой. — Грейнджер, ответь мне!

— Не совсем. Пророчество рассказало бы Волан-де-Морту о том, что ты тот, кто должен был убить Дамблдора. Ты был истинным Избранным для этого дела. Первая часть Пророчества гласила о том, что ни один из них не успокоится, пока будет жив другой, — она запнулась. — А вторая, что парень, от чьей руки действительно должен был погибнуть первый враг — поможет убить второго.

— И что ты скрывала больше?

— И то, и то. Ничего из этого не должно было дойти к Реддлу.

В кабинете повисло молчание. Холодное и омерзительное. Чем больше они говорили, тем больше правды всплывало. И Гермиону пугало то, насколько сильно, подсознательно, она оберегала Драко. Уже теперь она не могла быть уверена, что всегда действовала сугубо в своих интересах.

— Мне нужно побыть одной, — кидает Гермиона и сразу же аппарирует.

— Здравствуй, мой милый друг, — она садится у знакомого надгробия. — Прости, что так давно к тебе не наведывалась, так давно с тобой не разговаривала.