Последняя, кто умела лгать (СИ)

— Ты права, — Гарри держался на расстоянии от клетки. — Я не прощу тебя. Я всегда буду помнить о том, что ты сделала. Но и ты не смей меня прощать, Гермиона. Я точно так же этого не заслуживаю. Надеюсь, что мы с тобой больше не увидимся.

— При большом желании, я бы не смогла тебя простить, — она говорила спокойно. — У меня был выбор и я выбрала Чёрную метку на своём предплечье. Вы все выбрали её.

Вот так они и попрощались. Люди, которые когда-то считал друг друга семьёй — были чужими. Между незнакомцами на улице было больше тепла, чем между этими двумя. Гарри Поттер захлопнул за собой дверь, выходя из Зала суда №10. И точно так же захлопнулись в их сердцах двери для друг друга.

— Ты справишься, Гермиона, — к ней подошёл Седрик. — Ты молодец, и ты справишься.

— Что ты знаешь о слушании Драко Малфоя? — спросила девушка с надеждой в глазах. — Ты был там?

— Да, я был там, — он кивнул. — Я — адвокат, Гермиона. И стал им, потому что когда-то ты защитила меня. Он приговорён к девяти месяцам в Азкабане, потому что принял метку относительно недавно и не успел никого убить. Ну, и выступил против Волан-де-Морта.

— Хорошо, — она схватилась за сердце. — А Тео, Пэнс…

— Больше всех пострадала Пэнси Паркинсон. Она использовала Непростительное и её приговорили к году в Азкабане. Все остальные так же получили девять месяцев. Матери новоизбранных Пожирателей оправданы и уже давно по домам. Тебе большой «привет» передавали Летиция Забини и Блейз.

— Спасибо, Седрик.

— Летиция сказала, что больше не заведёт домашнего эльфа и будет сама справляться по дому.

— Убийство эльфа — это малейшая их потеря, — внезапно пальцы нащупали лист бумаги, свернутый в много раз и запрятанный в подкладку платья. — Седрик, это нужно отдать Гарри. Я обещала Сириусу передать Гарри это письмо, но забыла о нём. Странно, как его не обнаружили.

— Оно и неудивительно, — у Диггори в руках оказался кусочек свернутой бумаги. — Во сколько раз ты его сложила? В десять?{?}[Ирония. На самом деле, лист бумаги не нельзя сложить вдвое более 7 раз] Ты тогда спасла меня, Гермиона. И Забини ты спасла, рискуя собой.

Седрик с теплотой посмотрел на девушку и удалился из зала, пока к её клетке подошли авроры, которым предстояло доставить заключенную в Азкабан.

========== Глава 17 ==========

Свобода встретила его первым снегом. На улице было так же холодно, как и в его душе. Драко смахнул несколько снежинок с плеча и аппарировал подальше от этого ужасного места. Он никогда не сможет забыть всё то, что пережил за эти девять месяцев. Малфой теперь понимал, чем так страшен Азкабан — он заставляет тебя посмотреть на своё истинное отражение и поговорить со своими бесами.

Тепло исходящее от камина, сразу же ласково коснулось его бледной кожи, когда Драко оказался посреди гостиной Малфой-Мэнора. Он не был тут девять месяцев, но казалось, что прошла целая вечность. Будто бы его искренние улыбки на лице были и вовсе в прошлой жизни, когда мать наряжала ёлку перед Рождеством. Это всё было так давно — до чёртовой Войны. Всё, что было у него — было «до», а «после» осталась лишь пустота и кошмары.

Его серые глаза были полны тоски и боли, которые он так старался скрыть, чтобы Нарцисса этого не увидела. Меньше всего он хотел, чтобы мать беспокоилась и переживала о нём. Она не заслуживала всего этого — она просто оказалась заложницей Войны, как и большинство. Фамилия «Малфой» стала клеймом, заставив всех вокруг шарахаться от платинового семейства.

Он расстегнул верхнюю пуговицу пальто и тяжело вздохнул, когда услышал звуки приближающихся шагов. Миссис Малфой через мгновение показалась в гостиной, не сдерживая слёз. Она так сильно изменилась за то время, которое они не виделись, что радужки глаз парня вмиг потемнели. Он принял женщину в свои объятия, чувствуя её содрогающуюся грудь.

Она выглядела несчастной, и это невозможно было скрыть. Её кожа стала бледнее, чем обычно, а под глазами образовались тёмные впадины. Вместо красивой укладки волосы были собраны в обычный хвост, а красивое платье синего цвета смотрелось нелепо. В Нарциссе не осталось ничего от прежней хозяйки поместья — она была растоптана и уничтожена.

Больше не было той изящной леди Малфой, которой так восхищались все вокруг. Погасший взгляд и болезненный вид. Она стояла, съёжившись и часто вздыхая. Каждое её движение было машинальным и неестественным.

— Сын мой, — сквозь всхлипы произнесла женщина. — Я так рада тебя видеть.

— Я люблю тебя, мам, — он прижал её крепче к себе. — Я очень соскучился по тебе.

Это был дурной тон — вот так выражать свои эмоции. Драко всё детство учили быть сдержанным и вежливым: никаких ярких проявлений чувств и неуместных объятий. Но ему было глубоко плевать — как оказалось, именно дурного тона ему и не хватало. Впервые за много месяцев парень почувствовал хоть какое-то тепло в недрах своей души. Тепло от объятий мамы.